Соавторы

- Ой, Настя, да это белыми нитками шито! - усмехнулась Славчикова. - Он так гордился собой, тем, что не побоялся коробку открыть и что сумел отличить муляж, а не впал в панику, как все остальные. Он вчера был героем, и ему хотелось это продлить. Пусть бы приехала милиция, и его допрашивали бы, да не один раз, а он каждый раз рассказывал бы, как все было, и как он открыл коробку, и как догадался, а все восхищались бы и говорили: надо же, какой молодец! А потом, это паблисити. Он же соавтор, один из "Богуславских", у него тоже часто берут интервью, как и у нас с Богдановым, а после такой истории от журналистов отбоя не было бы. Но ваши вопросы… - Она внимательно посмотрела на Настю, и ее смазанное лицо на миг стало чуть более четким. - Василий вас чем-то заинтересовал? Вас что-то насторожило?

- Нет, просто я подумала, что ведь он сам мог организовать эту сумку с муляжом. А почему нет? Именно из тех соображений, которые вы мне только что изложили.

Ему надоело быть одним из трех, стоящим на третьем месте, он захотел выделиться из троицы или хотя бы подняться в списке на более высокую ступень. Вы сказали, что у него бывают любопытные сюжетные придумки, значит, он в принципе в состоянии придумать что-то интересное. Он единственный настаивал на том, чтобы Богданов открыл сумку и посмотрел подарок. Он уговаривал его обратиться в милицию. Вам это кажется невозможным?

Катерина долго смотрела в чашку, и непонятно было, то ли она оценивает крепость заварки на глазок, ориентируясь на цвет напитка, то ли считает просочившиеся сквозь ситечко чаинки, то ли думает.

- Я думаю, Настя, что это вполне возможно. Мне это в голову не приходило, но… Вполне возможно. Вполне в Васькином стиле и характере. А как же Глафирины вопли насчет отравления? И стекла в машине?

- Побитые стекла в машине - рядовое преступление, их ежедневно в Москве десятки, сотни. Заявляют только те, кому нужно получать страховку, а остальные даже и не сообщают в милицию, если из машины ничего не украли. Что касается вашей Глафиры, то она - старая женщина, что вы от нее хотите? Многим в ее возрасте уже инопланетяне в комнате мерещатся.

- Вы не правы, - горячо возразила Катерина, - Глафира Митрофановна интеллектуально абсолютно сохранна, у нее прекрасный слух, хорошее зрение, она бодра и очень активна. Никакого старческого маразма там и в помине нет.

"Бодра, активна, есть хорошее зрение и нет маразма…

Сколько ей, восемьдесят три? - подумала Настя. - А мне всего сорок три, и я уже считаю, что моя жизнь кончена и впереди ничего нет. Я пассивна и вовсе даже не бодра, у меня плохое зрение, истрепанные нервы и все признаки приближающегося маразма. А что со мной будет, когда я доживу до возраста Глафиры? И доживу ли?"

- Значит, есть люди, которые по тем или иным причинам недолюбливают Глеба Борисовича, и его домработнице это известно, - она пожала плечами. - И она полагает, что эти люди могут сделать ему какую-нибудь пакость. Она просто полагает, понимаете, Катя? Она так думает. Это совершенно необязательно должно оказаться правдой. Вот и все. Вы же сами меня уверяли, что в суп отраву не подбрасывали, что он просто скис сам по себе. А если суп скис самостоятельно, стекла выбили воришки, которым нечем оказалось поживиться, а бомбу организовал Василий, то вам совершенно не о чем беспокоиться. Ни вам, ни вашим детям ничего не угрожает.

- Вы думаете? - недоверчиво спросила Славчикова.

- А вы думаете иначе?

- Нет, если все так, как вы говорите, то конечно…

А если это не Васька муляж бомбы организовал?

Настя вздохнула. Ей давно уже все было ясно. Все именно так, как она сказала. Сверхподозрительная бабка, которая во всем готова видеть злой умысел. Наркоманымолокососы, углядевшие на неохраняемой стоянке дорогую иномарку, оставленную без присмотра, и решившие, что в ней непременно можно найти что-нибудь стоящее.

Неоцененный гений, измаявшийся в ожидании всеобщего признания и мировой славы и попытавшийся хоть таким образом привлечь к себе внимание. И запутавшаяся в комплексе вины писательница Славчикова, которая боится посмотреть правде в глаза и признать очевидное, потому что не смеет, запрещает себе думать плохо о Васеньке, перед которым она так виновата.. Ничего себе консультация получилась. За такое даже денег приличные люди не берут.

- Я так понимаю, что вы хотите знать точно, причастен ли сын вашего мужа к истории с бомбой, - уныло сказала она.

- Да. Я хочу знать точно, - твердо ответила Катерина. - Иначе я не смогу быть спокойна.

- Это потребует определенной работы. Нужно наблюдать за Василием, опрашивать его знакомых, отслеживать контакты.

- Я заплачу сколько надо. Только сделайте, пожалуйста.

- Катя, поймите меня правильно… Я не могу всем этим заниматься. У меня нет ни времени, ни сил. Я могу встречаться с вами, обсуждать что-то, рассуждать вместе с вами, но я не могу и не буду следить за Василием, разыскивать его знакомых и проводить разведопросы и прочие оперативные мероприятия. Для такой работы вам нужен другой оперативник. Или частный детектив.