Со второй попытки

Я немного позабавился мыслью пойти к редактору «Мелки-рекорд» и поговорить с ним об этом деле, но отказался от нее. Вряд ли ему было известно что-то, а включать лишнего человека в круг расследования не стоило.

Одно мне было совершенно ясно: человек, подменивший заметку в газете, сделал это очень ловко. Ему удалось замести за собой все следы, что не всегда получается у мошенников.

У него должен быть какой-то мотив, вероятно, скрытый, чтобы желать зла Денизе.

Виновником этой заметки в равной степени мог быть и мужчина, и женщина. Если даже Дениза была равнодушна к мужчинам, то она могла кому-то подать необоснованные надежды, и тот человек решил помешать ее браку с Трединором просто так, со зла. В некоторых случаях мужчины ведут себя как дети. Надеюсь, вам это известно?

Если виновницей была женщина, то причиной ее поступка тоже могла быть ревность. Из мести Трединору она могла помешать его браку с Денизой. В таком случае от нее можно ждать дальнейших действий. Вероятно, Эллерден был прав, решив расследовать это дело и найти виновного.

Я перевернулся и поплыл к берегу. Выйдя из воды, обтерся под тентом, оделся и пошел к отелю. Девушка на коммутаторе сообщила, что мне звонили, и дала номер. Я позвонил инспектору Мак-Эндрю.

Инспектор был краток:

— Человек, о котором мы вчера говорили, получил деньги в сумме пятисот фунтов. Он взял их пятифунтовыми билетами.

Я поблагодарил его и сказал, что если решу возбудить дело против Уинса, то приду в полицию. Распрощавшись, я повесил трубку и отправился в ресторан. За ленчем я думал о Клодетте.

В 14.30 я вернулся в свой номер, и через пять минут он позвонил по телефону.

— Мне нужно увидеться с вами, мистер Гейл, — сказал он. — У меня есть для вас новости. Вы свободны в 17 часов?

Мы назначили встречу в Шеппи, находившимся на некотором расстоянии от города по дороге в Майплор. После этого я разделся и лег спать. Никогда не знаешь заранее, вдруг это может понадобиться.

Но прежде чем заснуть, я мысленно вернулся к миссис Эллерден. Она была красивой моложавой женщиной и подошла к тому возрасту, когда легко теряют голову, особенно, если приходится развлекать кучу американских летчиков, которых не очень интересует возраст красивой женщины, а с экстерьером у нее все было в порядке, и она прекрасно знала об этом.

Я не стал пока строить версий, а решил, что лучше будет уснуть.

В 16 часов я встал, принял душ, оделся, выпил четыре чашки кофе и отправился на машине к месту встречи с Уинсом. Был превосходный день, и я подумал о том, как было бы хорошо, если бы рядом со мной сидела Лана.

Я решил в ближайшее время все-таки встретиться и объяснить некоторые вещи.

Бар, в котором было назначено свидание, пустовал. Бармен в белой куртке перетирал за стойкой бокалы. В углу за столиком сидел Клод Уинс, свежий, как майский цветочек, и пил лимонад. Он был в светлом костюме, коричневых ботинках, желтовато-коричневой рубашке и сером шелковом галстуке с широкой лиловой полосой.

Я взял у бармена виски с содовой и подошел к его столику. Усевшись рядом, я закурил сигарету. Уинс посмотрел на меня со своей обычной кривой улыбкой и сказал:

— У меня для вас плохие новости. Мне страшно жаль, но я все обдумал и решил не рассказывать вам о деле. Мне кажется, это было бы некрасиво. Вот ваши деньги.

Он подал мне пачку денег. Я пересчитал их и спрятал в карман, после чего заявил:

— Нет, Клодетта, так дело не пойдет. Вы должны рассказать мне все.

— А как вы заставите меня сделать это? — фыркнул он.

Я усмехнулся.

— Вы считаете меня круглым дураком и думаете, что я отпущу вас так просто?

— Что вы хотите этим сказать? — спросил он насторожившись.

— Слушай, милашка, — сказал я, — слушай внимательно. Когда ты вчера взял у меня чек, то сказал, что тебе нужно время на раздумье. Но если ты хотел подумать, то зачем нужно было брать чек? Ты мог встретиться со мной сегодня, дать информацию и получить от меня деньги. Сказать тебе, зачем тебе был нужен чек?

Уинс ничего не ответил и только следил за мной злым взглядом. Ноздри его носа раздувались.

— Сегодня утром ты получил по чеку деньги и показал их человеку, замешанному в историю с заметкой. Ты никогда не собирался ничего рассказывать мне. Ты показал их ему и сказал, что эти деньги обещаны тебе за информацию. Тогда он согласился дать больше и велел вернуть мне деньги и ничего не говорить. Ясно?

Я видел, как тонкие губы Уинса дрожали от ярости.

— Ну, и что ты теперь скажешь, мозгляк паршивый?

— Ничего, — ответил он спокойно.

Я покачал головой.

— Нет, ты сейчас же все расскажешь мне.

Он достал из кармана золотой портсигар и закурил сигарету. Его руки дрожали.