Со щитом и мечом

Прежде всего поинтересовались личностью заместителя начальника почты. Оказалось, что это действительно Иван Сергеевич, но не Яцута, а Яценя, в своем недавнем прошлом один из ближайших помощников небезызвестного Шапулы – начальника контрразведки «армии» петлюровского атамана Оскилко. Письма предназначались таким же, как и он, затаившимся врагам Советской власти. Их содержание давало основание предположить, что в ночь накануне съезда намечена какая-то крупная провокация.

За сутки до указанной в письмах даты чекисты скрытно наведались по всем интересующим их адресам, никому из пособников Яцени скрыться не удалось. При обыске у каждого была найдена взрывчатка. Смертоносные «гостинцы» должны были взорваться на рассвете 15 августа на вокзале, в рабочих общежитиях, в местах наиболее вероятного расположения прибывающих в город делегатов съезда, парализовать движение на дорогах и таким образом сделать невозможной работу съезда.

Не вышло! Как и намечалось, съезд ревкомов и комнезамов Ровенского уезда открылся в помещении театра в воскресенье 15 августа. В тот же день на имя В. И. Ленина была послана телеграмма, в которой говорилось: «Ровенский уездный съезд волостных и сельских ревкомов и комнезамов в количестве свыше 700 делегатов приветствует в Вашем лице всю Советскую трудовую Россию, которая удивляет мир героизмом и самоотверженностью. Съезд от имени трудящихся уезда шлет благодарность за изгнание власти польских и украинских помещиков. На горьком опыте крестьяне поняли и убедились, что только Советская власть рабочих, крестьян даст землю крестьянам. Съезд заявляет, что приложит все силы к укреплению Советской власти».

Делегатом съезда была и Милда Генриховна Линде.

В конце октября Красная Армия оставила Ровенщину. Через несколько месяцев, в январе 1921 года, Милда Генриховна уже работает в Латышском подотделе отдела просвещения национальных меньшинств Наркомпроса. В том же году ее с паспортом на имя Амалии Зиединь партия посылает на подпольную работу в буржуазную Латвию. В августе 1922 года – новое тяжелое испытание: арест, суд, обвинение в принадлежности к подрывной организации, в нелегальном распространении изданий, подстрекавших к антигосударственной деятельности. И – одиночная камера в рижской срочной тюрьме…

12 февраля 1923 года Милда Генриховна Линде была выслана в Советский Союз в порядке обмена политзаключенными. В том же году она познакомилась в Москве с человеком тоже непростой судьбы – бывшим участником Бакинской коммуны Суреном Карповичем Тер-Арутюновым и стала его женой. Однако трудная борьба, лишения пагубно отразились на здоровье этой мужественной женщины. В мае 1935 года ее не стало. А было ей тогда только 39 лет…

Юрий Щупак НАКАНУНЕ

В тот майский вечер 1941 года в небе над Ровно происходило что-то необычное. Низко над домами на бреющем полете на северо-запад летел самолет с черными крестами на крыльях. Его преследовали два краснозвездных истребителя, прижимая пулеметными очередями к земле. Преследуемый самолет произвел посадку где-то в поле за Грабником. Одним из первых прибыл туда лейтенант госбезопасности Виктор Тимофеев. Областное управление НКГБ находилось в этом районе города, и машина доставила его и еще нескольких сотрудников к месту происшествия за считанные минуты.

Возле самолета догорали клочки бумаги. Два пилота в комбинезонах стального цвета суетливо пристраивали к мотору взрывное устройство, не обращая внимания на бегущих к ним чекистов.

Допросы немецких летчиков ничего не дали. Они твердили одно и то же: потеряли ориентировку, заблудились, вследствие чего углубились на советскую территорию. Вызвали экспертов из Москвы. Их заключение гласило: самолет приспособлен для ведения разведки, обнаружения оборонительных сооружений, мест дислокации войск и аэродромов…

Ровенщина, как и другие западные области страны, с началом второй мировой войны оказалась в зоне наиболее активного воздушного шпионажа гитлеровской Германии. Как известно из архивных документов, с октября 1939 по июнь 1941 года свыше 500 раз нарушалось воздушное пространство СССР. Из признаний агентов абвера следовало, что их задания состояли не только в разведке, но и в подготовке диверсионных актов в советских пограничных округах.

Абвер занялся также реактивацией своей агентурной сети в Западной Украине и Западной Белоруссии. Лишь с октября 1939 по декабрь 1940 года пограничники задержали в западных военных округах примерно 5 тысяч лазутчиков и диверсантов.