Со щитом и мечом

Выставив охранение, кавалеристы расседлали коней, задали им корм, напоили. Наскоро перекусили сами, преодолевая свинцовую усталость, которая в горячке боя почти не чувствовалась, а теперь слипала веки, давила к земле. У сотрудников Особого отдела – среди них находилась и женщина немногим старше двадцати лет – еще были неотложные дела, и уснуть им удалось не скоро. А едва первые лучи солнца заиграли на золоченых крестах находившегося недалеко от штаба армии собора, молодая сотрудница, предупредив командование и оставив, как положено, адрес, по которому она будет находиться, попросила товарища присмотреть за ее лошадью, переложила из кобуры в карман кожанки наган и отправилась в город. Перейдя улицу, которая носит сегодня имя Короленко, мимо почты, поднялась вверх по Кавказской к неказистому, деревянному, с обвалившейся местами штукатуркой домику. Здесь жила семья вдовы путевого обходчика Гончарука.

Долго стучать не пришлось. Дверь отворила девочка-подросток. Секунду-другую внимательно смотрела на гостью, щурясь от яркого света. Настороженность в зеленоватых глазах девочки сменилась удивлением, а затем и радостью. Она улыбнулась, через плечо крикнула в сени:

– Мам, а мам! Погляньте, хто прийшов!..

На заскрипевшее крыльцо вышла вдова обходчика.

– Любовь Ивановна? Вот не ждала! Ой, нэ тэ кажу… Доброго ранку, Любовь Ивановна! Заходьте, будь ласка…

– Здравствуйте, Марфа Стратоновна! Здравствуй, Галочка! Раз не гоните – зайду. Меня зовите Милдой Генриховной, а еще лучше – просто Милдой. Это мое настоящее имя, даже сама отвыкла от него. А Любовь… Ну, так надо было раньше, понимаете?

– Добрэ, добрэ, як скажэтэ, так i будэ…

Времени для пространных разговоров не было. Пришлось сразу перейти к делу. Нельзя ли снова поселиться в той комнатушке с запасным выходом во двор, в которой жила раньше? Можно? Тогда она вечером и придет, захватив свое нехитрое походное имущество. А пока извините…

И она, поблагодарив за гостеприимство, ушла, чтобы с головой окунуться в ответственные заботы сотрудника Особого отдела армии. Фактически ей, Милде Генриховне (по другим документам – Индриковне. – Авт.) Линде, которую товарищи больше знали по подпольной кличке как Любовь Озоль, а то и просто товарищ Озоль, предстояло принять на себя обязанности первого председателя Ровенской чрезвычайной комиссии. Так что было не до воспоминаний, хотя и с домиком на улице Кавказской, и тем более с городом ее связывало многое…

В прошлый раз Милда, как и теперь, вошла в Ровно с Красной Армией. Тогда это были части Таращанской и Новгород-Сиверской бригад Первой Советской Украинской дивизии Н. А. Щорса, которыми командовали В. Н. Боженко и Т. В. Черняк. Это было 25 мая 1919 года – вскоре после того, как она стала бойцом-добровольцем Красной Армии. А до этого…

С детских лет Милде, чтобы помочь отцу и матери (у них кроме нее были еще две дочурки и сынишка), пришлось батрачить у немецкого барона, которому в ее краях (теперь Лодский сельсовет Валмиерского района Латвийской ССР) принадлежали чуть ли не все угодья. Шестнадцатилетней девушкой она в 1912 году стала членом Коммунистической партии, выполняла задания местной подпольной организации. Дочь Милды Генриховны – Изабелла Суреновна Петросян, которая живет в Москве, в письме к одному из авторов этого очерка вспоминает случай, о котором ей рассказали бывшие соратники матери по подпольной борьбе.

Как-то полиция арестовала руководителя подпольной группы. Необходимо было организовать побег. Но как это сделать? К арестованному никого не пускают, невозможно даже передать ему хотя бы коротенькую записку. Выручила Милда. Выдав себя за невесту узника, она обратилась в жандармское управление с просьбой разрешить ей обвенчаться с ним, прежде чем его отправят на каторгу.

После долгих и унизительных проверок венчание все же разрешили. Дерзкий замысел удался, но дорогой ценой: вместо спасенного руководителя на каторгу пришлось отправиться Милде. Через два года ее освободила революция…

До лета 1919 года Милда Генриховна работала в Особом отделе Ровенского уездного ревкома, принимала непосредственное участие в борьбе с петлюровцами и другими врагами Советской власти. В июле Антанта организовала очередное наступление белополяков на Украину и Белоруссию. Вместе с польскими дивизиями в наступление на ровенские города и села ринулся Петлюра, пополнивший свои ряды галицкими «сичовиками». Красной Армии под напором преобладающих сил противника пришлось отступить на восток. Военный отдел ЦК КП(б)У и Волынский губком партии оставили в Ровно и других городах края партийные комитеты и членов ревкомов для подпольной работы. В числе оставленных в тылу врага оказалась и Милда Линде, снова взявшая себе старую подпольную кличку Любовь Озоль.