Со мной так нельзя!: каким бывает насилие и как его распознать

И всё-таки Юля решила не верить в то, что в её семье не происходит ничего особенного! В то свободное время, которое у неё оставалось от домашних дел и воспитания Евы, она читала статьи в Интернете, посвящённые теме домашнего насилия, и удивлялась, насколько же всё совпадало с тем, что она испытывала на себе. Там же Юля прочла рекомендации, как общаться с абьюзером… Было очень трудно и страшно, но она всё-таки решилась на разговор с Артёмом. В первый раз это не удалось: муж сказал, что жутко устал на работе, и она не решилась настаивать. Во второй и в третий он тоже находил предлоги, в третий раз даже ушёл от разговора в буквальном смысле – на прогулку.

Четвёртый раз случился после инцидента насилия. После ночи с субботы на воскресенье, проведённой в обычном отчаянии, страхе, злости и невозможности сбежать, Юля готова была высказать мужу всё и сразу, как только он наконец-то прекратил над ней издеваться и отправился спать, но удержалась. Она хорошо изучила эту последовательность, привыкла к ней – если к чему-то настолько плохому вообще возможно привыкнуть, – и знала, что время говорить придёт позже. Когда он проснётся.

Примерно вычислив это время, Юля постаралась занять дочку, предложив ей купленный недавно и ещё не открытый набор «Лего» – то, что всегда поглощало Еву целиком. Жаль, конечно, что сегодня не понедельник, когда у ребёнка развивающие занятия, но что поделаешь, откладывать разговор на понедельник было бы тактически неверно. Юля чувствовала себя точно на войне, где от каждого её действия зависела жизнь. Она долго думала, готовить ли к пробуждению Артёма чай и выпечку, как делала иногда раньше в знак примирения. Решила пойти на компромисс: чай заварила, но печь ничего не стала. Сгодятся и покупные крекеры.

Обычно наутро после такой ночи Юля либо упрекала Артёма за произошедшее, либо, наоборот, пыталась всё сгладить и показать, что всё простила, что они по-прежнему любящая пара. Сегодня она молчала. Артём, уловив в её молчании что-то необычное, заговорил первым:

– Ну чего ты бычишься? Мы что, первый раз поссорились?

– Мы не поссорились. Ты меня оскорблял всю ночь.

– Слушай, ну что за глупости! – Артём снова начал взвинчиваться. – Ты первая начала…

Юля выслушала то, что он обычно говорил, не пытаясь перебить или вступить в спор. И когда он закончил, продолжила с того же места:

– Ты меня оскорблял всю ночь. Мне до сих пор больно и обидно, и я на тебя злюсь. Я не хочу больше этого терпеть. Я не хочу, чтобы наша дочь росла, видя всё это. И предупреждаю тебя: если ты ещё раз так сделаешь, я с тобой разведусь.

Ей было бы страшно сказать об этом в любое другое время, но наутро после таких ночей муж обычно вёл себя потише. Однако он всё равно разъярился:

– Ты мне угрожаешь?

– Я тебя ставлю перед выбором. Это следствие твоего поведения. Даю тебе полгода срока. Если за полгода ещё хоть раз такое случится, я подам на развод.

– Только попробуй! Я тебя убью!

Юля подалась назад: Артём стиснул кулаки, глаза снова налились кровью. В это время заплакала Ева: она проснулась и услышала, как родители ссорятся. Артём отступил, а потом, не говоря ни слова, оделся и убежал куда-то. У Юли сильно колотилось сердце, она по привычке чувствовала себя виноватой, но не собиралась отступать. «Со мной так нельзя», – напоминала она себе.

Прошёл час, за время которого она успела поднять Еву, накормить и усадить смотреть мультики на планшете. Юля напряглась, услышав, как звякнул отпираемый замок. Но муж улыбался.

– Ну и злыдня же ты! Но я тебя почему-то до сих пор люблю… Уговорила! Стану хорошим… безопасным, да? Все вы хотите несовместимого: чтобы и мужественным был, и сидел у твоей ноги, как собачка… Ладно, ладно, всё! Сказал «стану» – значит, стану! Моё честное слово, это был последний раз. Что, не веришь?

– Верю, – сказала Юля. И тут же поправилась: – Поверю через полгода.