Со мной так нельзя!: каким бывает насилие и как его распознать

Эти мысли поддерживает (или внушает вам) абьюзер, ему выгодно, чтобы вы обвиняли себя во всём, что происходит в вашей семье.

• Если я уйду, он меня убьёт.

Серьёзное заявление, к которому нельзя относиться легкомысленно, и об этом мы ещё будем говорить. Но если этот мужчина представляет такую опасность, он может убить вас и без того, чтобы вы от него уходили. Фактически вы признаёте, что живёте рядом с источником опасности, потенциальным убийцей.

• Если я уйду, он покончит с собой.

Покончить с собой после вашего ухода – его, а не ваше решение, за которое вы не можете нести ответственность. Шантаж – плохая основа для отношений и весьма сомнительное доказательство любви.

• Ребёнку нужен отец.

В семьях с отцом-абьюзером всегда страдает развитие ребёнка; такой отец может представлять для ребёнка прямую опасность, что совершенно точно ему не нужно.

• Я должна ему доказать, что я хорошая, а он подлец.

Доказать подлецу, что вы хорошая… Гм, вам не кажется, что миссия невыполнима? Даже если он произнесёт такую фразу, что вы будете делать с этим признанием? И стоит ли оно потерянных лет?

• Я попала в эту ситуацию не зря, я должна пройти свой путь до конца, как велят мне высшие силы (Бог).

Я не знаю, в какие именно высшие силы вы верите, но почему позволяете себе думать о них так плохо, что считаете, будто они велят вам оставаться в ситуации, причиняющей вам вред? Разве любящий родитель хотел бы этого для своего ребёнка? Что, если высшая воля относительно вас заключается в том, чтобы вы сумели выйти из ситуации абьюза, восстановить своё психическое состояние и быть счастливой?

Есть ещё такой момент, который препятствует как уходу, так и получению помощи в ситуации домашнего насилия. Дело в том, что у нас в России очень высока ценность терпения. Если ты попал в плохую ситуацию, то обязан героически в ней оставаться. А если тебе станет невыносимо и ты попытаешься вырваться из этого ада – найдутся доброжелатели, которые объяснят, что:

• А другие терпят, и ничего!

• Раньше хуже было, и терпели!

• Есть те, которые страдают сильнее, чем ты, и ничего, не ропщут.

• Капризные вы, молодые, вот что. Нежные такие. Уж и не тронь вас.

• Что, захотела прожить без страдания? Не выйдет!

• Да какое это страдание! А вот в войну…

Женщины, которые ощутили первые позывы выйти из ситуации насилия, слышат – от родственниц, от подруг или внутри себя – настойчивый голос коллективного осуждения и сомневаются: «А достаточно ли сильно я страдаю, чтобы иметь право это сделать?» На приёме у специалиста они смущаются, словно совершили что-то недозволенное, обратившись к нему. Стыдятся того, что отнимают его время, тогда как на свете много людей, гораздо сильнее нуждающихся в помощи (при том, что насилие, которое они описывают, выглядит ужасающим). Удивляются, узнавая, что изводящие их насмешки тоже насилие: насилие – это ведь когда бьют? Но и в побоях они сомневаются: мол, какие же это побои, так, просто пощёчина! Вот если бы переломал руки и ноги, то это да, было бы насилие…

Таким образом, получается безвыходная ситуация, когда женщина замечает первые признаки абьюза и жалуется на это, то ей говорят: «Тут не на что жаловаться, терпи». А когда внутреннее неблагополучие в паре становится очевидно для всех, упрекают: «А куда ты раньше смотрела, зачем терпела?»