…Со многими неизвестными

Когда ввели Митю, Зотов что-то писал. Он мельком взглянул на мрачного, озлобленного парня и сказал:

- Присаживайтесь, Неверов. Я сейчас кончу, тогда поговорим, - и снова углубился в работу.

Зотов решил дать Мите время осмотреться, успокоиться и подумать, главное - подумать.

Несколько минут в кабинете царила тишина. Наконец Зотов поставил точку, перечитал написанное и, сняв очки, откинулся на спинку кресла.

- Ну, так как живешь, Митя? - просто спросил он.

- Живем, как все, - буркнул тот.

- Мать-то здорова?

- Меня сюда не чай пить привезли, чтобы о здоровье спрашивать, - сердито блеснул глазами Митя.

- Это верно, чай пить нам с тобой еще рано, - согласился Зотов и снова спросил: - Братишку твоего, кажись, Валеркой звать?

Митя не ответил.

- Видел я его недавно, - с явным удовольствием продолжал Зотов, игнорируя враждебное настроение Мити. - Добрый паренек. Только, по-моему, плохо за ним мать смотрит. Шубку ты ему купил знатную, а пуговицы оторваны, варежки рваные.

- Мать теперь за другим смотрит, - глухо ответил Митя. - Не до Валерки ей.

- Тоже слыхал, - вздохнул Зотов. - Один ты у него остался. Он тобой здорово гордится. И любит, видать. Я его спрашиваю: «У тебя отец есть?», а он отвечает: «Нет, у меня Митька». - «А мать, - спрашиваю, - есть?» - «Есть, - отвечает, - но заместо нее тоже Митька».

Зотов заметил, как у Мити вдруг потеплели глаза и он, словно испугавшись, поспешно отвернул голову.

- Вот жаль только, - огорченно продолжал Зотов, - если не удастся у парня жизнь, если не отплатит он тебе добром за добро.

- Это почему же?

- Плохой пример перед глазами имеет.

- Чей же такой?

- Да твой, Митя, твой.

Зотов почувствовал, как снова охватила его жалость к этому ершистому, вконец запутавшемуся парню. Первый раз он это ощутил сегодня днем, когда побывал дома у Мити, поговорил с Валеркой и соседями по квартире.

- Будем, Митя, говорить откровенно?

- Думаете, на простачка напали? - криво усмехнулся тот. - Я никого никогда не продавал. И вообще зря прицепились, я ничего не знаю.

- Первому верю, а второму нет, - покачал головой Зотов. - Но сейчас речь не о том. Скажи, правда, что ты с Зойкой порвал?

- Никому до этого дела нет, - отрезал Митя.

- Ты хочешь сказать, что это никого не касается?

- Вот именно.

- То есть никому от этого не стало ни лучше, ни хуже?

- Во-во.

- А это, брат, уже неверно.

- Как так? - Митя не понял и насторожился.

- От того, что ты спутался с Зойкой, стало хуже, по крайней мере, двоим, а лучше - тоже двоим, - убежденно ответил Зотов.

- Загадки загадываете, - не очень уверенно усмехнулся Митя.

Чем дальше продолжался этот странный для него разговор, тем яснее Митя чувствовал, как уплывает у него почва из-под ног. Еще в машине он приготовился к жестокому, злобному отпору и весь внутренне сжался в предчувствии недоброй схватки. Но этот человек сразу сбил его с толку. Митя не чувствовал враждебности в его тоне, а только искреннее участие. Митя убеждал себя, что это хитрая уловка, обычный прием, чтобы задобрить его и обмануть. Но до конца убедить себя в этом ему не удавалось. И еще Митю удивляла и беспокоила осведомленность этого человека. Откуда он все знает? И что еще он знает о Митиных делах?

- Загадки? - переспросил Зотов. - Вот уж нет. От того, что ты спутался с Зойкой, хуже стало двоим: тебе самому и Валерке. Что деньги у тебя появились, так то не большое счастье. А лучше стало тоже двоим: Зойке и… Папаше.

Когда он назвал Папашу, Митя невольно вздрогнул, и это сейчас же подметил Зотов. Если бы Митя даже не вздрогнул, а только собрался это сделать, то, кажется, Зотов уловил бы и это, - так чутко натянут был у него каждый нерв, так стремился он всем существом своим понять малейшее движение в душе этого парня.

- Прав я или нет, - сказал Зотов, - ответь самому себе.

- Вы зачем меня сюда приволокли? - глухо спросил Митя. - Чего вы мне в душу залезаете? Сажайте! - вдруг крикнул он в лицо Зотову и яростно сжал кулаки. - Сажайте - и баста!

- Э, нет, парень, - очень спокойно возразил Зотов. - Не выйдет. От этого разговора тебе никуда не уйти.

- Я ничего не знаю, все равно ничего не знаю, - упрямо бормотал Митя.

- Не в этом дело, - пожал плечами Зотов. - Сейчас главное - чтобы ты сам себе ответил: куда поворачиваешь свою жизнь? И помни, это я тебе точно говорю: за тобой пойдет и Валерка. Пойдет всюду: на честный, славный труд и на преступление, куда поведешь. Ты думаешь, он ничего не видит? Нет, брат, видит. И если покатится за тобой, добра от него не жди ни себе, ни людям.

Митя низко опустил голову, чтобы Зотов не видел, как задрожали его губы. Он не мог не чувствовать правоты услышанных слов. Сердце замирало: Валерка ведь действительно пойдет за ним всюду. Он почувствовал, как снова гордость и стыд переплелись в его душе.

- Я знаю, ты любил Зою, - продолжал Зотов, - но чем она тебе отплатила? Об этом ты мечтал? И Папаше ты теперь цену узнал. Я понимаю, нелегко тебе выполнить его приказ: ограбить заводскую кассу, отнять деньги у своих же ребят.