…Со многими неизвестными

- Понимаю, - кивнула головой Ровинская и огорченным тоном добавила: - Мальчишку бы этого найти. Ведь в вашем деле профилактика так же важна, как в нашем.

В этот момент дверь открылась, и на пороге появился перепачканный, возбужденный Сергей.

Спустя час первая машина с арестованным ушла в Москву, вскоре за ней - вторая, а потом - и пришедшая ночью по вызову Зотова третья. На даче осталась засада: ждали Тита.

В машинах, где были арестованные, все ехали молча. Разговаривать даже сотрудникам между собой не разрешалось.

Зато в третьей машине операция обсуждалась очень оживленно и, несмотря на бессонную ночь, там всю дорогу спорили и смеялись.

- Да, Иван Васильевич, - вспомнил вдруг Костя, - хотел вас спросить. Что такое… опять забыл это слово. Ну, Ровинская еще про Тита сказала, насчет его зубов.

- Диастема? - усмехнулся Зотов.

- Вот, вот.

- Это, Гаранин, значит большие промежутки между зубами. Очень важная примета. Кстати, товарищи. Вам обязательно надо знать ряд медицинских признаков и терминов.

- О господи, - комично вздохнул Лобанов. - Ну, нельзя же объять необъятное, как сказал один умный человек. Вот я, например, помню интересный случай, когда…

- А ты знаешь, - смеясь, перебил его Сергей, - что еще сказал тот же человек?

- А что? - насторожился Саша, чувствуя подвох.

- Если у тебя есть фонтан, заткни его: дай отдохнуть и фонтану.

Все громко расхохотались.

- Это удивительно, сколько Лобанов знает примеров из нашей практики, - насмешливо сказал Костя. - На все случаи жизни.

- На твоем месте, Саша, я бы давно написал книгу воспоминаний, - шутливо заметил Сергей.

- Так сказать, «Былое и думы», - тем же тоном вставил Костя.

- Смейтесь, смейтесь, - беззлобно ответил Саша. - А вот почему о нашей работе действительно ничего не напишут?

- У нас, между прочим, бывал один писатель, - усмехнулся Зотов. - Собирал, собирал материал, а потом бросил.

- Почему же? - заинтересовался Сергей.

- Говорит, тема оказалась не актуальная и явления не типичные.

- Это как сказать, - проворчал Саша. - Поймать такого, как Ложкин, задача довольно актуальная.

- Но явление, конечно, не типичное, - рассудительно заметил Костя.

- Явление-то, может, и не типичное, но весьма для некоторых поучительное, - передразнил его Саша.

- Дело теперь не в Ложкине, - задумчиво произнес Зотов, - а в тех, кто остался на свободе.

В Москву приехали около двенадцати часов дня, и Зотов разрешил всем участникам операции на два часа съездить домой.

Отдых был необходим, впереди ждала большая работа. Было ясно, что с арестом Ложкина дело далеко не закончено, наоборот, только теперь оно приобрело настоящий размах. И, как всегда в таких случаях, все были так захвачены событиями, что приказ Зотова был выполнен с явной неохотой.

Вечером того же дня Софрон Ложкин сидел на допросе в кабинете Зотова.

После обычных анкетных вопросов Зотов сказал:

- У вас солидный стаж, Ложкин. Первый раз вас судили еще в тридцать втором. За что?

- Мальчишкой был. Взяли одну церквуху под Смоленском и стукнули попика, - охотно ответил Ложкин и усмехнулся. - В порядке борьбы с религиозным дурманом.

- А следующий - в тридцать девятом году, за что?

- Тоже церквуху, под Москвой, давили духовенство.

- Судя по стилю изъятого у вас письма, вы сами принадлежали когда-то к этому сословию?

Ложкин презрительно фыркнул.

- Два года звонарем у себя в деревне был. Духовный слог я изучил позже. Все-таки церквей десять в те годы взяли. Ну, а с кем поведешься, от того и наберешься.

- А ведь вы лжете, - спокойно возразил Зотов. - И насчет первой судимости, и насчет звонаря. Первый раз вы судились за поджог, вместе с отцом. Припоминаете? Нет? Хорошо. Напомню. В том году у вас в деревне колхоз создали. Вы убили сторожа и подожгли амбар. Туда со всей деревни колхозники свели лошадей и коров. Подожгли умело. Весь скот погиб. И не звонарем вы были, а кулаком - первая кулацкая семья на деревне. Церквами вы действительно занялись, но позже. Так, что ли?

- Бухгалтерия у вас поставлена, - криво усмехнулся Ложкин. - Ну, допустим так.

- Не допустим, а точно, - поправил Зотов. - Теперь скажите, кому писали это письмо?

- Дружку одному. Я его все равно не заложу. Так что и не допытывайтесь. И вообще зря со мной возитесь, - безмятежным тоном добавил он. - Все равно убегу.

В комнату зашел Сандлер.

- Убежите? - переспросил он, усаживаясь на стул рядом с Зотовым. - Спасибо за предупреждение. Вы в МУРе еще не бывали?

- Не имел счастья, - любезно ответил Ложкин. - Все на периферии работал, там и сажали.

- Так, так, - продолжал допрос Сандлер. Скажите вот еще что. У нас есть сведения, что кто-то пытался помешать вам в той краже на Песчаной. Кто это был?

- Шут его знает, - в полном недоумении пожал плечами Ложкин. - Сам не знаю, что за фраер такой. Видно, не из ваших, а то бы мне это дельце не обделать. Но попадись он мне…

- Что же он вам сказал?

- Говорит, проваливай отсюда, не то тебе орешек. Ну, я ему кулак под нос и сунул. Он было зачем-то в карман полез, да тут точильщик из подъезда вышел, он и отскочил, а потом и вовсе смылся.

- Наверно, вашего поля ягодка.