Со дна

— Я скажу тебе, в чем была твоя ошибка, — заговорила после паузы Астра. — Ты поверил в то, что рассказывали тебе о донниках твои коллеги, так? Беглый взгляд на Дно убедил тебя в справедливости постулата: донники поголовно тупы, хитры примитивно, по-крестьянски, лишены высоких устремлений и, по большому счету, не являются полноценными людьми. Ты сделал ту же ошибку: принял кажущееся за действительное. Так было проще, так было удобнее, так было комфортнее психологически. Что с ними мудрить, с выродившимся народцем, недочеловеками? Они ведь не способны вести мало-мальски сложную игру. Им даже не придет в голову вбухать уйму средств в то, что почти наверняка обречено на уничтожение, в обманку для слишком умных и неоправданно высокомерных… Так?

«Так», — показал глазами Валентин. Он не мог говорить.

Быстрее молнии Астра выхватила пистолет. Два выстрела — и невесть откуда налетевшая крылатая тварь пронзительно вякнула, захлопала крыльями и унеслась прочь, отказавшись от нападения. Астра даже не посмотрела в ее сторону.

Сверху снова крикнули — поторапливали.

— Иду!

— Подожди… — Язык вновь обрел способность шевелиться, и вопрос рвался наружу. — Ну да… понимаю… ты была внедрена… как и большинство моих агентов, наверное… Но почему… почему ты выбрала эту мерзость… эту планету… Ты же была на Терре, ты видела ее!

Астра улыбнулась.

— Хорошая планета Терра. Совсем легкая. Приятно жить на ней, так? А только я — донница, ею и останусь. И еще я водянка, так что будет у меня и положение в обществе, и интересная, очень нужная работа. И счастье, надеюсь, будет. Не так уж мало водян уцелело после бедствия, я солгала тебе тогда. У меня есть жених, тоже водянин. Наш архипелаг вовсе не ушел под воду, а кроме него, на Дне есть и другие острова, даже более удобные. Есть, наконец, обширная береговая линия материка, так? Всем места хватит, и жить в воде удобнее. Правительством принята долгосрочная программа постепенного переселения донников в воду. Когда-нибудь, через столетия, раса карликов на Дне исчезнет, будут только водяне. Конечно, придется решить массу проблем, так? Я слыхала, ты видел домашний музей нашего премьера. Те ужасные животные — лишь малая часть наших забот. Но мы справимся.

— Но почему… — вымучил Валентин.

— Почему мы сразу не прибегли к помощи Терры? — Астра засмеялась. — Зачем запустили спутник, для чего нам независимость? А ты как думаешь? Для чего вообще нужна свобода?

— Для чего? — спросил Валентин.

— Для того чтобы поверить в свои силы. Для того чтобы нас не одергивали всевозможные корыстные шишки с Терры. Им нет и не будет дела до наших проблем. А нам не обойтись без помощи, это верно, и потому мы по-прежнему будем экспортировать алмазы, металлы и биоматериалы. Но теперь мы сами решим, с кем иметь дело. Может, присоединимся к землянам, может, вступим в Унию, может, даже и в Лигу, но только на наших условиях. А может, останемся независимыми, так? Это теперь решать нам, а не Терре…

Сверху закричали уже в несколько голосов — раздраженно. Астра кивнула Валентину и полезла на кручу.

За весь долгий полет до столицы Валентин не произнес ни одного слова. Он проиграл. Горечь поражения особенно нестерпима, когда она приходит на смену ощущению победы. Туземцы оживленно болтали между собой, стараясь перекричать надсадный рев двигателя и рокот воздушного винта, и не обращали на Валентина никакого внимания. То ли деликатничали, то ли брезговали. Все равно.

Он проиграл, проиграл, проиграл! За всю свою дипломатическую карьеру Валентин впервые получил такую плюху. Он провалил задание и подвел Терру. Он хотел всплыть со Дна — и всплыл так, как всплывает… то, что не тонет. По-настоящему-то всплыли донники Хотя… стоп! «Вы должны сделать так, чтобы никакой спутник никогда не был запущен с той катапульты», — сказал Пегий Удав. Эти слова были заданием. Оно не провалено, оно выполнено. Кто посмеет утверждать обратное? Весь разговор с Удавом был записан Валентином в долговременную память. При неизбежном разбирательстве достаточно будет просьбы о ментоскопировании — и Удав скиснет. Старая задница! Он, он неверно сформулировал поставленную задачу. Он и никто другой! Валентин Ферфакс Эрик Исиро Прямухин ни в чем не виноват. При желании ему можно будет вменить в вину избыток дубоватости при недостатке компетентности, но не более того. И даже эти обвинения можно оспорить. Само собой, о подъеме на новую служебную ступень придется на какое-то время забыть, но придет время — и будут еще победы на Терре и в других мирах. Он навсегда покинет проклятое Дно, подлечится, ликвидирует отечность и остеохондроз и, конечно, женится на Вивьен. Он даже постарается забыть кошмар, именуемый Дном. Несомненно, процесс будет долгим и болезненным, но со временем он завершится — должен завершиться! — полным успехом.

И все будет хорошо.