Со дна

Несколько маленьких, но крепких рук вцепились в обрывки одежды на теле Валентина и, не обращая внимания на стоны, перевалили его в то, что показалось неким кульком из грубой ткани с тонкой гель-подстилкой. Открылось небо. Стоял день, обычный серый день Трона Аида. Ливня как не бывало. Вода в реке быстро спадала. Ущелье здесь было широким, а стены его — невысокими. На краю обрыва застыл, чуть покачивая лопастями, помятый и обшарпанный туземный вертолет.

А рядом с Валентином стояла водянка Астра, на голову возвышаясь над самым рослым туземцем-спасателем, и смотрела на спасенного с нелогичной смесью торжества и сочувствия. В другое время это озадачило бы, но сейчас Валентин не был склонен разгадывать головоломки. «Жив, — все увереннее прорастала и укоренялась в голове мысль. — Буду жить».

И Марек тоже был здесь — лежал, поджав лапки, и скромно помалкивал.

— Крепи трос, — грубым голосом приказал кто-то из спасателей, и Валентин понял их задумку. Вертолет не смог сесть в ущелье, а туземцам ни за что не втащить люльку на скалы. Вертолет взлетит, зависнет, и люльку втянут в него. Логично.

— Тебе повезло, так? — заговорила, обращаясь к Валентину, Астра. — Это был еще не ураган, лишь предвестник, да и то он зацепил эти места самым краем. Первый настоящий ураган сезона придет вечером. Мы уже будем в безопасности, так? Ты жив. Тебя не съели, ты не утонул. Это к лучшему, так? Твой друг тоже жив, его уже отправили в столицу. Он плох, но выкарабкается.

Валентин не сразу понял, что речь идет о Квае. Друг? Какой он друг — так, подчиненный. Дружба — ловушка для дураков, сильный и умный пользуется ею, а слабый и глупый в нее попадает. Архаичная жизнь диктует туземцам архаичные понятия, и Астра — все еще донница до мозга костей. Попадет на Терру — там ей быстро поставят мозги на место. Валентин и не собирался интересоваться Кваем. Друг, хм…

Трос зацепили. Туземцы муравьями полезли на кручу. Марек зажужжал, взлетел и молча канул в небе — похоже, намеревался добраться сам, не слишком доверяя туземным вертолетам. Он так ничего и не сказал, и это озадачивало. Возле люльки осталась только Астра. Кто-то из туземцев крикнул ей, она небрежно махнула в ответ рукой: сейчас иду, мол.

— Мы сделали это, — кое-как ворочая распухшим языком, прошепелявил Валентин, когда она вновь повернулась к нему, и попытался выдавить из себя улыбку. — Катапульты больше не существует, стартовый комплекс разрушен… — Помолчав, он неуверенно добавил: — Надеюсь, жертвы были минимальны.

— И все же они были, — сказала Астра. Глаза ее стали жесткими.

— Сожалею, — соврал Валентин.

Помолчали. Сверху еще раз крикнули. Астра досадливо обернулась: «Да иду я, иду!»

Но с места не двинулась.

— Теперь ты можешь отправиться на Терру. — Валентин почувствовал, что надо это сказать. Если туземке жаль погибших туземцев, если она запоздало сожалеет о своей роли, то пусть радость убьет всякие сожаления. — Мы выиграли.

Мимолетная усмешка искривила губы Астры. Или это лишь показалось?

Нет, не показалось…

— Да, мы выиграли, — сказала она. — Мы, донники, выиграли. А Терра проиграла. — И, поскольку Валентин ошарашенно молчал, добавила: — На орбите крейсер Земли и крейсер Унии. Согласно дополнительному протоколу к Фомальгаутскому договору Дно отныне независимая планета, так? Ваше торгпредство в столице будет эвакуировано завтра же. И ты тоже. Если Терра хочет впредь торговать с нами, она должна признать нашу независимость и прислать делегацию для переговоров, но только равноправных переговоров. В качестве жеста доброй воли мы отпускаем без наказания тебя и двух твоих сообщников, живого и железного. Так? Если Терра не оценит значения жеста — это ее проблемы. А если Терра захочет вести себя у нас по-прежнему, ей отныне придется иметь дело с Землей и Унией.

Валентин беззвучно открывал и закрывал рот.

— Ты, наверное, хочешь спросить, как мы смогли запустить спутник? — догадалась Астра. — Я расскажу. В южных тропических широтах нашей планеты внутри первого, самого мощного в сезоне урагана обычно формируется могучий восходящий поток. Мы направили туда дирижабль особой конструкции, предназначенный для подъема ракеты-носителя на должную высоту. Так? На пятидесяти тысячах метров четыре члена экипажа выпрыгнули с парашютами — из них только один остался в живых, — после чего ракета стартовала в космос прямо сквозь оболочку дирижабля. Космодром с катапультой на склоне Клоаки Сатаны с самого начала рассматривался нами как резервный вариант, так? Когда правительству стало ясно, что Терра не остановится ни перед чем, чтобы сорвать запуск, было решено пожертвовать резервным вариантом, выдав его за единственный… То есть за один из двух: вторым был намек на возможность захвата вашего флаера. Твоими руками Терра сумела отсечь эти два варианта, так? А сработал третий.

Всего десять минут назад Валентин был равнодушен к вопросам жизни и смерти. Теперь он хотел умереть.