Сны Ocimum Basilicum

Пока шла работа над портретом, они продолжали понемногу узнавать друг друга, но Ясмин скрыла и то, что её муж был очень состоятельным человеком, и то, что ей принадлежала крупнейшая в городе сеть салонов красоты. Никогда раньше Ясмин, считавшей богатство поводом для гордости, не приходило в голову умалчивать о нём. Но потёртое пальто художника словно заткнуло ей рот.

Ей позвонили из главного филиала, и только тогда Ясмин вспомнила, что забыла пойти на работу. Конечно, как владелица, она могла бы этого и не делать, но ей нравилось держать всё под контролем и слушать сплетни, которыми обменивались работники во время краткого обеденного перерыва.

– Это с работы, – ответила Ясмин на вопрошающий взгляд Расима.

– Вот блин, ты на работу опоздала?

Прагматичный ум Ясмин усиленно заработал. С одной стороны, совсем не хотелось уходить, и она могла себе это позволить, но, с другой стороны, если она уйдёт сейчас и портрет останется незавершённым, то у неё будет повод прийти снова, ведь он может в следующий раз её и не позвать, к тому же ему не следует знать, что она – начальница.

– Ничего страшного. У меня гибкий график. Задержусь просто вечером попозже. Мне надо идти.

– А… да, ладно, – Расим выглядел расстроенным. – А завтра ты…

– Прийти? – Он кивнул. – Да, приду. Портрет закончим.

– Ты на чём поедешь, на автобусе? Давай я тебя провожу! – загорелся Расим. Ясмин переполошилась. Она понятия не имела, как добраться на общественном транспорте до салона. Кроме того, у неё не было транспортной карточки, зачем бы она ей понадобилась, при стольких-то живых личных водителях?

– Ой, нет, не надо! Я сама…

– Я провожу, – сказал он мягко, но стало ясно, что отказ не принимается. Ясмин ещё не встречала мужчин, которые смели бы ей перечить. У неё задрожали коленки.

– Только… я, кажется, забыла свою карточку.

– Ничего, я одолжу тебе свою.

– И я не знаю, какой номер едет отсюда до центра.

Расим повёл её через двор, щедро разрисованный остросоциальными граффити, на улицу, к остановке.

– Сядешь на четырнадцатый номер, доедешь до Бешмяртябя[19], оттуда надо пересесть… – она перестала слушать, потому что к «Пятиэтажке» собиралась вызвать машину и жадно смотрела на лицо молодого художника – тонкие черты и чуть раскосые глаза, придающие ему слегка экзотический вид. Он протянул ей транспортную карту, Ясмин рассеянно повертела её в пальцах, гадая, каким концом и куда придётся её засовывать. К несчастью, четырнадцатый номер подошёл почти сразу, так что им не удалось долго любоваться друг на друга.

– Жду тебя завтра! – крикнул Расим ей вслед, и Ясмин кивнула. Кто-то из нетерпеливых пассажиров, толпившихся позади, помог ей разобраться с турникетом, и она оказалась внутри автобуса. Усевшись на свободное место, Ясмин подивилась, какие все вокруг некрасивые и несчастные, неуверенно поджала под себя ноги и позвонила водителю. Потом вдруг поняла, что не уточнила, в котором часу ей прийти завтра, и даже телефонными номерами они не обменялись. Несмотря на это, Ясмин ни на секунду не усомнилась в себе: когда бы она ни пришла – молодой художник будет её ждать.

В салон Ясмин так и не поехала. Невозможно было представить себе, как она войдёт в это царство шума и суеты и начнёт что-то проверять, разбирать, обсуждать, а в это время в её красивой высокой груди будет биться, словно только что пойманная птица в силках, великая тайна. Тайна требовала свободы, тишины и уединения. Ясмин вернулась домой, нанесла на лицо медовую маску, приготовленную Рейхан, зажгла свечи и погрузилась в мраморную ванну-бассейн, полную ароматной пены и соли. И в этот-то момент она и поняла, что произошло.

Рейхан проснулась преисполненная силы, требовавшей направления и точки приложения, и очень голодная. В связи с голодом вспомнились ей и Карамельные горы, куда направила её незнакомая рука. Поиск в картах Google показал, что ехать до гор недолго. Если бы ещё Рейхан знала, что она вообще собирается там искать, конечно, кроме «чёртовых пальцев», из которых можно было сделать множество разных полезных снадобий и амулетов. Эти забавные штуковины в любом случае должны были покрыть расходы на дорогу.

Выше увесистых туч солнце, если оно всё ещё было на месте, а не ушло освещать более цивилизованные планеты, достигло зенита, когда Рейхан отправилась в путь. На этот раз её вёз знакомый таксист, чьими услугами она пользовалась, когда друзья были недоступны. Его звали, кажется, Юсиф, впрочем, Рейхан не очень-то утруждала себя запоминанием имён, зато благодаря его словоохотливости узнала, что он является наследником богатого отца, а извозом подрабатывает из любви к вождению. А ещё они приходились друг другу почти соседями, Юсиф жил ниже по улице и помнил бабушку Рейхан.