Сны Ocimum Basilicum

Егяна, к большому сожалению Дениса, не справилась с испытанием на четвёртом этаже, а Лейла в какой-то момент вырвалась вперёд, но на лестнице, торопясь, рассекла лоб о замковый камень арки, на рост нормального человека не рассчитанной, и ей пришлось присесть на ступени у окна, заливаясь слезами от боли и обиды поражения. Денис, проскочив мимо, бросил:

– Всё в порядке? – и, не дожидаясь ответа, взбежал на следующий ярус башни. За ним тенью летела Мари, не удостоившая Лейлу и взглядом.

После шестого испытания Мари обогнала Дениса. Её сердце замирало – победа казалась неизбежной, но от этого волнение разбушевалось в ней с такой силой, что на двух последних этажах Мари начала путаться и совершать ошибки, упустила драгоценное время и позволила Денису себя опередить. Оба они, цепляясь для надёжности за скользкие стальные перила, оставляющие на ладонях тревожный металлический запах, спешили к свежему воздуху, задувавшему с последнего, открытого всем ветрам этажа башни. В тот момент, когда перед глазами Мари мелькнули его ноги на последних ступенях – и исчезли – она отчаянно закричала:

– Стой! Денис! Стой!

Нельзя было останавливаться, до сокровища оставалось лишь дотянуться рукой. Но необъяснимая властность в голосе Мари подчинила его, и, если бы Денис знал, что уже больше десяти лет Мари каждый день в воображении своём говорила с ним, словно он уже принадлежал ей, привыкая к мысли, что он – её, он бы понял, почему остановился в шаге от заветного сундука: таким тоном с мужчиной говорят только две женщины, которых мужчина не смеет ослушаться – мать и жена.

– Не торопись, – сказала Мари, вырастая из перекрытия башни, как корабль, появляющийся из-за горизонта. – Ты уже победил. Но мне надо кое о чём тебя спросить.

Их обступали операторы в чёрных куртках, с чёрными камерами и микрофонами, но ни Мари, ни Денис не замечали этого кольца тьмы – они были одни, и только тяжёлое осеннее небо наклонилось пониже, прислушиваясь.

Любопытство одолело и Дениса. Эта странная девушка разговаривала с ним как человек, имеющий полное право на его, Дениса, безраздельное внимание.

– О чём ты хочешь меня спросить?

Мари выдержала необходимую паузу, приблизившись к сундуку на пару шагов, а потом задала свой вопрос:

– Ты меня совсем не узнаёшь?

Незначительных людей Денис не помнил. Он перебрал в уме всех знакомых девушек, листая память, как альбом с фотографиями, но так и не вспомнил ни одну по имени Мари.

– Прости. Нет.

Мари смешалась. В её мечтах этот разговор с самого начала должен был потечь по иному руслу, когда на лице Дениса, на его красивом лице северного воина проступили бы узнавание и удивление. Неужели перемены в ней настолько разительны?

– Я Мари… – «Глупо, как глупо, он и так знает моё имя». – Мы десять лет назад… э-э-э… тусовались в одной компании. – Ей стало неимоверно стыдно за такую беспомощную фразу, но все эффектные речи, припасённые для этого момента, в ужасе забились в отдалённые уголки мозга, точно струсившие солдаты, и отказывались подчиняться.

Денис чувствовал себя не менее глупо. Он всё ещё не мог вспомнить её, но теперь упорствовать в своей забывчивости было бы крайне невежливо. Столь велико было его смущение, что даже сундук с деньгами и близкая победа перестали казаться привлекательными. И он солгал, как лгут все люди, оказавшиеся в подобной ситуации:

– А, Мари! Теперь вспомнил! Конечно… Хм…

Она поняла, что он притворяется, и ей пришлось сказать то, чего она совсем не хотела говорить.

– Я была влюблена в тебя, а ты сказал, что я не в твоём вкусе.

Где-то за кадром тихо застонал Сулейман. А Денис вдруг вспомнил неприметное существо с уродливой чёлкой и плохой фигурой, таскавшееся за ним и искавшее его внимания. «Но этого не может быть», – подумал он, глядя на высокую тонкую красавицу с кроваво-красными губами. Всё сразу запуталось ещё сильнее, Денис не мог понять, зачем она сейчас пустилась в откровения, и знала ли она, что он будет участвовать в шоу, или это одно из тех странных совпадений, в которые не веришь до тех пор, пока они не произойдут с тобой, и что ей вообще, чёрт возьми, нужно.

– Отлично выглядишь, – выдавил он из себя, стиснув ключ в повлажневшей ладони.

– Спасибо, – Мари скользнула ближе к Денису (или к сундуку?). – Раньше ты так не считал.

– Ты очень изменилась, – ответил Денис, не сводя с неё глаз.

– Жаль, что мы не попали в одну команду. Мне этого очень хотелось. – Она была совсем близко.

– Попали – не попали, всё равно сейчас мы играем друг против друга, – резко возразил Денис.

– Победа меня мало интересует, – сказала Мари. – Больше меня интересуешь ты.

– Значит, не всё в тебе изменилось за десять лет.