Сны Ocimum Basilicum

– Я себе тоже дело найду. Там есть одна женщина…

– Ты же несколько дней назад на Бешбармаг была! – завопила Рейхан. – Ты что, хотела, чтобы у тебя сразу пузо выросло, как с горы спустишься?!

– На одну гору рассчитывать не стоит. Надо использовать все возможности. Ты же меня отшила.

– Не начинай опять! Я тебе уже сто раз объясняла!

– Ну да, точняк, что я рожу, когда время придёт. Видимо, когда ни здоровья, ни сил уже не будет. Просто тебе неохота заморачиваться, денег же за работу ты с меня потребовать не сможешь!

Рейхан чуть было не выругалась, но ей не хотелось лишаться компании, поэтому она ответила:

– Я понимаю, почему ты так сказала. Да, мне нравится зарабатывать, да, я слишком увлеклась и ничего не хочу делать бесплатно. Только к тебе и к Джаме это не относится.

– Я знаю, – сказала Эллада с облегчением – ей стало не по себе от того, что сболтнула лишнего. – Ну, я на всякий случай пойду к той женщине.

– А я, если повезёт, встречу Йылмаза. Он, конечно, не в себе, но вот как раз поэтому от него всегда можно услышать что-нибудь эдакое.

– Вы же на ножах.

– Да нет, наши разногласия остались в прошлом. В тот раз мы очень мило пообщались.

Рейхан никогда не призналась бы Элладе, что ради шамана она и собиралась в Гобустан, точнее, ради его Salvia divinorum, очаровательного и очень редкого растения с весьма любопытными свойствами. Шаман за долгие годы употребления шалфея прорицателей по прямому назначению так и не удосужился выяснить, запрещён ли он в стране или, в силу его экзотичности и специфичности, никто о нём даже и не знает. Поэтому на всякий случай Йылмаз прятал все свои запасы в тайнике близ лабиринта. Пару раз он делился шалфеем с Рейхан, которой почему-то не мог отказать. И с тех пор не мог отделаться от неприятного подозрения, что её путешествия были намного интереснее его невнятного околодуховного опыта. Она никогда не делилась переживаниями.

Эллада нашла какого-то таксиста, специализировавшегося на турах в Гобустан, знавшего, где именно искать «одну женщину», и бывшего, как догадывалась Рейхан, с ней в доле.

Начали с посещения официальной части музея под открытым небом, хотя делать им там было нечего, но Рейхан всё же прошлась по деревянным дорожкам, изучая петроглифы.

В чистоте линий примитивных рисунков, вырезанных на камнях, читался детский восторг – «Мама, мама, смотри, барашек!» – словно уже осознавая конечность бытия, они стремились запечатлеть жизнь такой, какой знали её. При всей своей наивности фигурки животных были изящны – тогда человек не видел ничего, кроме совершенных творений природы, и его художественный вкус не был испорчен неумелым креативом собратьев. Повсюду чувствовалось присутствие силы, спокойной и уверенной, мужественной, но не агрессивной.

Несмотря на холодное время года и суровый ветер, группы туристов с энтузиазмом бродили среди скал. Из-за них в самом крупном и богатом на рисунки гроте было не протолкнуться. Никто не счёл нужным проложить дорожки на плоскую и расчерченную линиями, как покерный стол, вершину горы, с которой открывался вид с одной стороны – на море, с другой – на заброшенный амфитеатр каменного карьера, и Рейхан быстро утратила интерес к слишком окультуренной достопримечательности. Её манила дикая равнина, этот сад говорящих камней, куда местные жители до сих пор ходили исполнять пронесённые через тысячелетия обряды. Иногда Рейхан находила свежие бараньи и коровьи черепа в потайных местах, отмеченных солярными символами.

Незамеченными они свернули с главной дороги и быстро затерялись среди скал. Эллада немного нервничала – боялась, что таксист не станет их дожидаться, если они надолго застрянут здесь. Ей было невдомёк, куда и зачем продолжает идти Рейхан, потому что остатки свечи она припрятала под первым же гранатом, увешанным мелкими плодами.

А Рейхан направлялась к лабиринту. Давно она не вверяла свою энергию уравновешивающей силе его тропы. Гобустанский лабиринт был «мужским» – первый поворот при входе уводил вправо, это значит, что он хорошо подходил для загадывания желаний и нахождения ответов на волнующие вопросы.

Не дойдя до лабиринта, они встретили Йылмаза. Высокий, худой и смуглый шаман сидел на краю жертвенного камня с видом ещё более глупым, чем обычно. Он не то поприветствовал Рейхан, не то посетовал на её несвоевременное появление бессловесным возгласом.

– Как дела в мире духов предков? – с усмешкой поинтересовалась Рейхан.

– Плохо! Куда-то пропали все мои запасы пипильцинцинтли.

– Охренеть! – сказала Эллада. – А он сможет повторить это слово ещё раз и не ошибиться?

Ни поглощённый горем шаман, ни потрясённая Рейхан не обратили внимания на её слова.

– Что, вообще ничего не осталось?

– Я немного носил с собой. – Под неумолимым взглядом Рейхан он медленно вытянул из кармана листья и покосился в сторону Эллады, которая всё ещё ничего не понимала.

– Ну всё, я теперь не одна, ты можешь пойти к своей… женщине, – разрешила Рейхан.