Сны о Христе (сборник)

И миллионы человеческих голосов стали повторять за ним начертанное на небесах. Прижал Иисус жезл к сердцу своему, и сердце его наполнилось пламенной любовью к людям. Стал он говорить о спасении души человеческой, и миллионы слушали его, затаив дыхание. Увидел он, как Истина преображает их лица, и как Слово, полное любви и сострадания, согревает их сердца. Но кто-то невидимый ему, накинул на него черное покрывало. Дикая боль пронзила тело. Вскрикнул Иисус и выронил жезл. И почувствовал он, что тело обретает невесомость. Медленно поднимается он в небо. Черное покрывало спадает с него, и небесное сияние исходит из глаз его. А люди с Земли тянут к нему руки и что-то кричат. И понял он, что в небо поднимается лишь малая часть его, а сам он остается там, на Земле, в миллионах человеческих сердец. Не растворяется — нет, остается жить в каждом человеке, спасая его от гибельного страшного сна.

Иисус проснулся в полном смятении чувств. Он долго лежал с открытыми глазами, и сердце гулко стучало в груди. Он понял, что его предназначение, до поры сокрытое от него, в эту ночь приоткрылось ему. И рано или поздно великая Истина и святая Любовь поднимут и понесут его на своих могучих крыльях над шумящим человеческим морем.

Тихо было в комнате. Вся она была убрана свежими цветами. Лучи утреннего солнца согревали и освещали ее. В это утро Иисусу исполнилось семь лет.

Злой мальчик

Иисус любил играть у порога своего дома с другими детьми, строя из всего, что находилось под рукой огромные фантастические башни. Как-то в переулке показался высокий мальчик со свирепым лицом. Едва завидев его, дети с криками разбежались.

— Злой Дидим! Это злой Дидим! Беги! Спасайся! — кричали они Иисусу издали.

Восьмилетний Иисус продолжал спокойно строить высокую башню, не обращая внимания на приближающегося Дидима. Дидим в одно мгновение растоптал своими большими, грязными ногами все, что дети с такой любовью построили за целый день, и подскочил к Иисусу.

— Эй ты! — крикнул он грубым, злым голосом, хватая Иисуса за плечо.

Иисус поднял голову и посмотрел на Дидима своими глубокими, ясными глазами. Дидим замер. Ему на мгновение показалось, что перед ним не глаза обыкновенного мальчика, а два теплых втягивающих в себя озера. Не в силах сопротивляться этой ласковой втягивающей силе, он вошел в них и тот час избавился от изнурительной дневной жары, грязи и скверны, постоянно преследующих его. Душа его очистилась и посветлела. Ему стало невероятно легко и спокойно. Ему захотелось встать на колени и поцеловать землю возле ног этого странного ребенка. Наконец Дидим овладел собой и хрипло спросил.

— Ты кто? Пророк?

— Меня зовут Иисус, — ответил ребенок, — приходи к нам, Дидим.

Дидим судорожно кивнул и, чувствуя какую-то неловкость, тяжело зашагал прочь, загребая своими грубыми, грязными подошвами уличную пыль.

Через день Дидим пришел вновь, но это уже был совсем другой Дидим. Дети в первое мгновение даже не узнали его. Глаза его светились спокойствием и добротой, и свет этот преображал лицо.

Все увидели, что Дидим очень красивый мальчик.

— Это тебе! — сказал Дидим и поставил перед Иисусом корзину свежих яблок. Посмотрев на Иисуса, он почувствовал, что совершил какую-то ошибку, поправился и сказал, — это тебе и мне.

— Это тебе, мне и всем, — сказал Иисус.

Дидим легко согласился, засмеялся и все с удовольствием стали есть тугие хрустящие яблоки, кидаясь, из озорства, друг в друга яблочными огрызками.

Разбитый кувшин

Мария попросила Иисуса принести воды. Девятилетний Иисус набрал из источника воды в кувшин. Он поднял кувшин на плечо, чтобы легче было нести, и направился к дому. В это время из боковой улочки выбежал Иуда. Схватив камень, он бросил его в Иисуса. Камень попал в кувшин. Кувшин разбился, а вода вылилась на Иисуса.

— Гы — гы — гы! — ехидно засмеялся Иуда, подбежав к Иисусу и заглянув ему в лицо.

Огромный Иуда, каменной глыбой нависал над хрупким Иисусом. Иуда думал, что Иисус бросится на него с кулаками или истошно закричит, как это обычно делали другие дети, в крайнем случае, заплачет. Но ничего подобного не произошло. В глубоких всепонимающих глазах ребенка Иуда увидел лишь любовь и сострадание.

— Я убью тебя! — завопил Иуда, отскакивая от Иисуса, как от прокаженного, в ярости сжимая кулаки.

— За что? — спросил Иисус, с легкой улыбкой глядя на Иуду.

— Потому что ты глупец и безумец! Потому что блаженный! Так не бывает и не должно быть! Ты должен наброситься на меня! Ударить! Избить! Растоптать! Смешать с грязью!

— Истинно говорю, — сказал Иисус, когда Иуда наконец выдохся, — твои слова — твои судьи. Ты сам осудил себя. Какою мерой ты мерил меня, такою и тебе от мерялось. Потому как мысли и слова, и поступки человеческие — магниты живые! Повернешь во зло — зло притянут, повернешь в добро — добро притянут!

— Иисус! — окликнул его Иосиф, несший на плече тяжелое бревно. — Помоги мне, сынок!

Иисус отвернулся от Иуды и направился к отцу.