Снобы

– Я вам очень надоедаю? – спросил он.

Последовала короткая пауза, и Эрик, то ли ошибочно считая, что это прозвучит забавно, то ли – скорее – просто чтобы сказать гадость, ответил:

– Да, чертовски. Выпей, что ли, побольше.

Он начал подливать Чарльзу вино, но тот покачал головой:

– Честно говоря, не знаю почему, но я очень устал. – И он перевел измученный взгляд на Боба. – Вы простите меня, если я не останусь на кофе и поеду домой прямо сейчас?

Боб уже понял, что вечер обернулся полным фиаско, поэтому доброжелательно кивнул:

– Ну конечно же! Поезжайте! За нас не волнуйтесь.

Чарльз болезненно улыбнулся и встал:

– Ну тогда я, пожалуй, поеду. У нас ведь хватит машин? С тобой все будет в порядке, дорогая?

Теперь уже всем было совершенно ясно, что Эдит должна вскочить из-за стола, объявить, что она тоже устала, и уехать вместе с мужем. И в нормальном состоянии именно так она бы и поступила, но в этот вечер в нее словно вселился бес. А может быть, обыкновенная похоть. Как бы там ни было, она не двинулась и не произнесла ни звука, и наконец тишину нарушил Саймон:

– Не волнуйтесь за Эдит. Я ее привезу.

Чарльз посмотрел на него, и на несколько секунд, можно сказать, их взгляды скрестились, как клинки. Может показаться, что Чарльз, богатый, знатный и очень даже симпатичный (в стиле тридцатых), имел все преимущества, что было справедливо, если смотреть на длительный промежуток времени, но Саймон Рассел, чувствуя себя популярнее и прекраснее всех мужчин на свете, искрился сиянием харизматической уверенности в себе именно в тот вечер. Для всех зрителей, сидевших за столом, Чарльз бледнел рядом с ним, и по крайней мере у меня дрогнуло сердце от жалости к человеку, у которого было все. Оглядываясь назад, я понимаю, что Саймон демонстрировал уверенность в себе, присущую влюбленному мужчине, которому отвечают взаимностью, а Чарльз, напротив, был объят страхом, как человек, чья жизнь рушится у него на глазах. Но даже если этого не знать, Рассел, в синем бархатном пиджаке, глаза и волосы пламенеют, казался воплощением некоей непреодолимой божественной силы.

Посозерцав диспозицию несколько мгновений, заговорила леди Акфилд:

– Это очень мило с вашей стороны, мистер Рассел. Вы уверены? – Она еще сильнее нарушила настроение, встав и заставив присутствующих встать также. – Мне вывести дам в холл? Или здесь мы все выходим одновременно?

Даже в этот критический момент она не удержалась от соблазна подчеркнуть, что считает это заведение крайне странным и потому не уверена, действуют ли здесь законы, по которым она привыкла существовать. Я говорил уже, что постепенно проникся восхищением к леди Акфилд, и это был один из тех случаев, которые укрепляли мое мнение о ней. Она стала свидетельницей того, как ее сына поставили в глупое положение, она видела, как им пренебрегла его собственная жена, она прекрасно чувствовала повисшую в воздухе опасность, исходящую от предложения Саймона, но ни за что на свете не показала бы этого окружающим. Она бы скорее дала отрезать себе язык, чем допустила, чтобы у кого-то создалось впечатление, будто она хоть что-нибудь имеет против того, чтобы Эдит ехала домой в темноте наедине с Саймоном. И все-таки она не задумываясь отдала бы тысячу фунтов, чтобы Саймон навсегда исчез с ее глаз. Если бы только Эдит обладала выдержкой своей свекрови, никакого скандала бы не было, ни тогда, ни позже.

Вернувшись в ужасную гостиную, леди Акфилд сделала мне знак, чтобы я сел рядом с ней. Если ей и было неспокойно, она не выдала этого и взмахом ресниц.

– Вы должны позволить мне поздравить вас с удачным выбором.

– Так вы рады за меня?

– Как ваш друг, я очень рада, но как хозяйка дома – я возмущена.

Я улыбнулся: это была правда. Она простит мне неудобства, которые доставит ей мое семейное положение, но только из-за «правильности» происходящего.

– Когда вы поженитесь?

Я объяснил, что, хотя у меня есть все причины надеяться на успех, все еще не совсем решено. По моим представлениям – через пять-шесть месяцев.

– А дети? Вы думали об этом? Я старая женщина, поэтому могу спрашивать.

Я пожал плечами:

– Не знаю даже. Мы оба хотим детей, но я не могу не осознавать, что сроки все-таки устанавливает жена, не правда ли? В конце концов, на мою долю достается далеко не самое сложное.

Леди Акфилд рассмеялась:

– Это верно. Но не ждите слишком долго. Я очень надеюсь, что Чарльз и Эдит не станут ждать.

Говоря эти слова, она смотрела мне в глаза, поскольку, естественно, мы оба прекрасно знали: они уже ждут слишком долго. Если бы Эдит сейчас суетилась вокруг золотоволосой головки в детской или даже если бы она сейчас просто носила ребенка, всего этого кошмара не произошло бы.

– Я вполне согласен, – сказал я.

Глава тринадцатая