Сними меня

Основная прелесть стриптиза – конфиденциальность всего, что девушка хочет скрыть. Имени, дома, национальности.

Сняв наушники, я откидываюсь на подушки, опустив растопыренные пальцы вниз. Девушка все стонет. Интересно, нравятся ли проституткам одни клиенты больше других? Наверное, нравятся. Почему нет? Джошуа – очень красивый мальчик.

И может, когда захочет.

Я жду, пока стоны стихнут.

Потом, рассчитав момент выхожу и сталкиваюсь с… Лорой. Аж лак с ногтей крошится. Так это была она? Это ее фальшивое сладострастие он предпочел моей настоящей любви?.. Забывшись, я смотрю на нее с перекошенным лицом. Она чуть заметно вздрагивает. Словно хочет пасть ниц, но вовремя вспоминает, что мы инкогнито.

– Каро – это Лора, – дежурно представляет нас Джош. – Лора, это – Каро.

Я улыбаюсь, представляя себе свою окровавленную руку и ворох ее долбаных кишок. Она даже не красавица, мать его! Она – просто никакая! Если подойдет ближе, то мой сосок вонзится ей в глаз. Никчемная тщедушная коротышка!

– Это большая честь, – говорит она хриплым шепотом.

Мозгов тоже нет! Даже Джош косится.

– Я пока еще не прославилась, – отвечаю я. И Лора заговорщицки хихикает в ответ:

– Я уверена, это очень скоро изменится. Очень скоро.

Боже, Джош! Как ты мог продать меня? Обменять на это?.. Я никогда не спрашивала Коннора, что чувствовал он, когда узнал, что жена не верна ему. Его жена Каролина, чьим именем по очереди прикрываемся мы. Он никогда об этом не говорил.

А я вот говорю постоянно.

Издержки пола. Как ни крути во все стороны равноправием, мы все равно не можем ссать стоя. И трахаться, ничего не испытывая после к партнеру – тоже. Я люблю Джошуа. Все еще люблю. И это делает его идеальной жертвой.

– Мне бы хотелось побывать у вас на работе. Осмотреть каземат и прочее… чтобы как следует войти в роль, – произносит Лора.

– На днях, – отвечаю я.

Все выполнено, как надо. Мои счета, мои документы, билеты… И бедный Барашек Джош.

Впереди коридор затмений. Отличное время, чтобы заложить новый старт.

Вдвоем

– Куда ты?

– Так. Хочу прогуляться.

– Как далеко? – похоже, он думает, будто бы в каземате он будет Королем.

– В порт. Хочу выпить кофе, плюнуть в Эльбу с парома и мюзикл посмотреть.

Его губы чуть вздрагивают в улыбке.

– Пандемия, любовь моя. Мюзиклы закрыты.

– Без разницы, – говорю я, вспомнив, что он ведь прав. – Мне нравится наряжаться и выходить в люди.

– Тебе нравится, – поправляет он, улыбаясь мне, – когда другие телки сходят с ума, увидав тебя и вцепляются в рукава своих мужиков, которым давно насрать на их внутренние ценности.

– Допустим.

– Могу я тоже пойти?

Я напрягаюсь.

– Оно тебе надо? – честно спрашиваю я. – Ты же знаешь, что будет. Официантки в каждом кафе будут пытаться тебя соблазнить и развести на бабки.

– Можно подумать, у меня они есть.

– Можно, – говорю я. – То, как ты одеваешься, многих наводит на мысль, что есть.

Он улыбается.

– Сегодня, в виде исключения, ты права. Я получил гонорар за съемки.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я, опять поддаваясь соблазну поверить, будто бы он любит меня. – Ты только что трахался… Почему ты не пригласишь Лору?

Он кривит губы в какой-то гримасе, отводит глаза. Взяв его за подбородок, я чуть ли не силой поворачиваю его лицо к себе.

– Что?!

– У нее мужик есть!

Какое-то время, я молча смотрю в окно, пытаясь не рассмеяться.

– Не переживай. Скоро я убью ее, и она никому из вас не достанется.

Джош застывает на миг с открытым для возражения ртом, но потом до него доходит и он ухмыляется. Вновь ухмыляется. Не выдержав, ржет.

– Ты единственная девушка, которая может меня рассмешить. Даже в такой момент.

Маза Джош

Устав ходить, мы, не сговариваясь, выходим из магазинчика.

Бросив вешалки на первый же, попавшийся по пути кронштейн и с облегчением стягиваем проклятые маски.

Когда возвратится Кон, я хочу первым делом убраться из этой страны, одетой в ФПП2 маски.

Подземная парковка – новая. И запах краски и бетона, что стоит во всех новых зданиях, смешивается с запахами машинного масла и, едва уловимым, запахом отработанного топлива. В Германии чадящие машины – почти что музейная ценность. В центр города без специальных фильтров на выхлопной трубе, просто не впускают.

Это почему-то приходит мне в голову, когда Джошуа зажимает меня в первом же темном углу. Но вместо того, чтобы достать из сумки презервативы, я судорожно обнимаю его за плечи.

Его губы твердые и холодные. Я чувствую запах кофе, когда он целует меня. Как задирает над грудью лифчик и свитер. Холодный воздух заставляет мои соски затвердеть. Низ живота сжимается. Мысль, что нас здесь могут застукать, заводит еще сильнее.

Он рывком подхватывает меня под бедра. Мои ноги отрываются от земли. Я слышу животный, почти людоедский хрип. Если бы не то, что вчера, я решила бы, что он годами не видел женщину.

– Да, да! Трахни меня! – шепчу я, задыхаясь. – Трахни, трахни!..

Словно он не этим именно сейчас занимается. Да так жестко, что будь стена из гипсокартона, сломалась бы. С такой силой о нее то и дело ударяется моя задница.