Снег как пепел

Миг — и передо мной уже другая сцена. Облака Распада рассеиваются, ослабевая под натиском силы королевских накопителей, когда правители изгоняют Распад со своих земель. Люди, очистившись от тлена, радуются и веселятся. Затем я вижу то, что сразу же узнаю, — Спринг. Вишневые деревья розово-белым морем разливаются вокруг мужчины с волнистыми светлыми волосами, почти прозрачными зелеными глазами и бледной кожей. Он стоит у входа в город с посохом в руках. Его окутывает, слабо пульсируя, последнее в Примории темное облако Распада.

— В тебе заключена настоящая сила, — говорит мужчина злу и распахивает для него свои объятия.

Я кричу, отчаянно желая, чтобы меня услышали, чтобы кто-нибудь увидел: изгнали не всю тьму. Распад все еще существует — он внутри правителя Спринга.

— Скажи мне, как их спасти.

Сцена снова меняется. Проходят века. Я в дворцовых покоях Ханны, через распахнутые балконные двери виднеется Дженьюри. Время Распада поблекло в людской памяти, превратившись в полузабытую легенду. Теперь в Винтере страшатся лишь одного — Спринга. Ханна, скорчившись, сидит у изножья кровати, по ее щекам текут слезы.

— Скажи, как спасти от него моих людей? — умоляет она.

«С кем она разговаривает?» — не понимаю я. И вдруг вижу маленькое белое свечение в сжатой на груди ладони. Ханна держит в кулаке медальон, моля о том, чтобы он подсказал ей, что делать. Кто-нибудь из других монархов обращался так к магии? Использовал свой накопитель не только как источник силы, но и как источник знаний?

Медальон Ханны отвечает на ее мольбу — лучистая белая прохлада просачивается сквозь ее пальцы. Магия вливается в нее, и через нее приходит… знание. О прошлом, о том, зачем на самом деле были созданы накопители, с чем в действительности столкнулся Винтер в облике Спринга. Я борюсь с желанием сжаться комочком и навсегда остаться здесь, в этом месте. Тут безопасно, тут нет Распада, нет зла, и от понимания того, что ждет меня вне моего сновидения, ноет сердце.

— Ты поймешь, как все это использовать, когда будешь готова, — говорит Ханна, и я вздрагиваю.

Я думала, что мой сон — отголосок воспоминания о ней, а не она сама, но когда королева смотрит на меня, из моих глаз вырываются слезы.

— Теперь это ты, Мира. Очнись.

Век касается теплое золотистое свечение, и я щурюсь в лучах солнца, танцующих под кристально-голубыми небесами. Ветер доносит запахи сухой травы и иссохшей земли, такие резкие, что я сразу понимаю, где нахожусь — в Ранийских прериях.

«Теперь это ты».

Я закрываю глаза, глотая рыдания. Зачем она показала мне все это? Почему именно мне? Потому что Генерал мертв, а Мэзер пропал. Я осталась одна и одна встречусь лицом к лицу со злом, сотворенным тысячелетия назад.