Снег Энцелада

Иван Чайф видел в появлении хорька конспирологический умысел, по его мнению, некие деструктивные силы заинтересованы в создании хорька-потрошителя, не исключено, что и целого подразделения таких хорьков; натренировавшись на живности граждан, эти звери ринутся на птицеферму известного предпринимателя, так что таинственный хорек-убийца — это вестник грядущего передела сфер влияния.

Ирина Трескова с ужасом сообщала, что она недооценила масштаб потравы, помимо гуся и маламута убийца расправился с дюжиной месячных цыплят, и лично ее терпению близок конец.

Сергей Лобов рекомендовал Ирине чаще смотреть «Котов-онанистов».

На этом я покинул чагинскую группу и попробовал было глянуть «Современного Прометея». Прометей работал в Перу, оригинальные спички из красноватой древесины с белыми головками, спички давали необычное фарфоровое пламя, оно радовало глаз, но вышепросмотренная жеводанская история усилила мою утреннюю меланхолию, я прервал Прометея, отключил телефон и стал кипятить чай.

Было понятно, что квартиры мне найти не удастся, местные сдавать не собираются, а к Снаткиной не хотелось. Но, к сожалению, Снаткиной альтернативы нет — Федор не постеснялся вчера намекнуть, что, если я не свалю, радист найдется.

Действительно, подставлять Аглаю некрасиво.

Я завернул кепку в пакет, убрал в рюкзак. Туда же убрал пузырек с волосами Сарычева. Собрал вещи и перенес их в «восьмерку». Заглянул в библиотеку отдать ключ.

Аглаи на месте не оказалось. Женщина лет семидесяти вела кружок, видимо, того же общего профиля — девочки дружно вышивали большое полотно, мальчики возились с трехмерным принтером. Женщина сказала, что у Аглаи сегодня вторая смена. Беспокоить ее дома, равно как и встречаться с Надеждой Денисовной, не хотелось, и я отправился к Снаткиной.

Возле дома Снаткиной совершались работы: широкая полоса между дорогой и забором была завалена высохшими яблоневыми и сиреневыми ветками, гнилыми досками, кусками рубероида и ржавыми рамами нескольких велосипедов, в заборе была проделана прореха, в которую Роман пытался протащить очередную раму.

— Бессонница, — пояснил он. — В шесть утра как на пружине подскочил. Не могу лежать, решил прибраться. Снаткина что-то подзапустила участок… Слушай, Витя, эти таблетки здорово мутят…

Выглядел Роман не очень, лицо распухшее, налитое водой, нос слишком торчит из щек, и уши, по-моему, у Романа увеличились уши.

— От этих таблеток у меня язык немеет. А если их не пить, то может еще хуже быть, исчешуся…

Роман попытался протолкнуть раму сквозь забор, рама застряла между досками.

— Хазин мертв, — сказал я.

— Хазин?!

Роман попытался выдернуть застрявшую раму, снова не получилось, рама засела плотно.

— Да. Нашли позавчера.

— Где?

— На дороге. Сидел в машине мертвый.

Мертвый, как дерьмо морона.

— Совсем? — глупо спросил Роман.

— Похоже на то.

— Так этому уроду и надо…

Роман выдернул раму назад, перебросил через забор.

— Его убили?

— Непонятно, — ответил я. — По виду сердечный приступ, но ни пистолета, ни денег при нем не нашли. Федор думает, что их уже после украли.

— Это…

Роман задумчиво снял перчатки.

Пузыри слились в одну большую коричневую корку.

— И что это означает? — спросил он.

— Не представляю. Может не означать ничего. Честно говоря, Хазин выглядел паршиво, было жарко, давление…

— Это, безусловно, иронично.

— То, что Хазин умер здесь?

Действительно иронично. Где-то далеко от города Чагинска в красивом месте, в коттеджном поселке, или в новой деревне на берегу озера, или в хорошем районе Москвы жил Хазин. Все у него шло неплохо, причем весьма. Хазин привык питаться качественными продуктами, много мяса, зелени и рыбы, так привык, что уже перестал обращать на это внимание. И машины менял каждые три года и тоже не обращал на это внимания, и машины отнюдь не кредитвагены, хорошие машины, и к планам он привык, и потихоньку присматривал домик в Черногории… нет, Черногория — это мое, Хазин присматривал домик в Испании… в Португалии, и вдруг случилось.

Звонок. Один нежданный звонок. И Хазин сел в свою новую машину и послушно потек в Чагинск.

— Да, то, что он умер здесь, — Роман подул на руки. — Вряд ли это входило в его планы.

— Это еще не все, — сказал я.

— Еще кто-то умер? — скривился Роман.

— Нет. Но…

Я показал листовку.

— Тогда понятно, — сказал Роман. — Хазин работает… то есть работал на «Прогресс» — это все объясняет. Мы же еще в тот раз подозревали, что врио замешан, теперь я уверен в этом. Когда я решил писать книгу…

— Откуда врио узнал? — перебил я. — Откуда он узнал, что ты собираешься писать книгу?

— Возможно, он за нами наблюдал, — предположил Роман.

— Семнадцать лет? — усмехнулся я. — Наблюдал за тобой, наблюдал за мной — не сделаем ли мы чего лишнего?! Ты это серьезно?!

— Технически…