Сначала я убью свой страх

– Может, и не стоит мне в ваш огород лезть, только завтра, когда у вас попрут всю морковку, мне тоже перепадет на орехи!

– Так! Ша! Про какую морковку речь?

– Доказательств у меня нет, но я уверен – Гоген готовил кидок, поэтому и не свинтил, пока возможность была. Терминатор его убрал, чтобы снять сливки, которые он взбил. Коля Темный – это камикадзе, купившийся на обещание больших барышей. Его задача – оттереть вас от наследства Гогена. Терминатору тоже ведь нужно разобраться в банковских делах, а для этого требуется время. Но он не Коля, он разберется. И что тогда? Сколько будет стоить твоя жизнь, когда все деньги уйдут куда-нибудь на Каймановы острова?

– Может, это блеф?

– Евгений Петрович, не первый же год в законе! Почему ты думаешь, что хороший аппетит только у тебя? Умный и хитрый кагэбэшник, плевавший на все ваши воровские законы, создал группу профи, которые валят авторитетов без разбору. Ты – «смотрящий», но так до сих пор и не смог его вычислить. А он уже подмял под себя полгорода. Когда он остановится? Неужто только из уважения к тебе откажется от денег, которые уже выложены на тарелочку с голубой каемочкой? Сгребет их как миленький, потому что он не дурней тебя, или Гогена, или Бурого. Я постараюсь его достать, но для начала нужно, как ты сам сказал, дожить до завтра. А тебе еще придется заработать твое послезавтра.

Армавирский некоторое время сидел молча, сосредоточенно о чем-то думая, будто совсем забыл о Денисе. Он предполагал нечто подобное, хотя не думал, что все произойдет так скоро. Он сам собирался выпотрошить Гогена, но не хотел убирать его, а лишь прижать, чтобы тот уяснил, кто настоящий хозяин. Да и вообще, финт с банками мог дать ему в руки отличный рычаг управления беспредельщиками. Но его опередили, и этот фраерок, у которого еще молоко на губах не обсохло, смог все это раскрутить раньше его. Хорошо, что он поставил на Дениса и не отдал его на убой после смерти Черепа, когда все требовали его крови. Судьба Дениса ему была безразлична, но Наталья расстроится, если с этим молодым дураком что-то случится. Нет, она не лезет в его дела, да он бы и не позволил ей этого. Она не похожа на тех прожорливых красивых самок, которых было так много в его жизни, и ничего не просит. А он впервые почувствовал желание делать женщине подарки, заработал право иногда быть сентиментальным и проявлять великодушие. Придется помочь пацану.

– Лады. За КПЗ не переживай, там за тобой присмотрят. До вечера проследит джип с моими ребятами, а завтра мой адвокат тебя отмажет. Прокурорша останется чистой, потому что мой Лифшиц всю эту шарашку на уши поставит. Идет такой расклад?

– Вполне.

– Только ты думай, студент, шевели мозгами. Я не фраернулся, пообещав тебе двести штук. За хорошую работу не жалко. Но на Дашку рот не разевай. Она мне нужна!

– А может, ты мне ее продашь?

– У тебя денег столько нет!

– Денег нет, но за ту цену, что я предложу, грех не продать.

– Посмотрим…

Как только Денис ушел, Геня Армавирский тут же сел за телефон и начал названивать большим людям в Москву. Он не хотел рисковать, и, если в воздухе запахло большой дракой, самое время переложить часть ответственности на тех, кто без стеснения стриг с Нижнедонской губернии свои длинные купоны.

Как и обещал Армавирский, при выезде со стоянки за «девяткой» Дениса тут же пристроился джип, державшийся всю дорогу на расстоянии пяти метров. Денис старался не ускоряться и не тормозить, чтобы не потеряться и не вызвать столкновения. Сейчас этот эскорт очень кстати, так как по его приказу вся его команда затаилась, чтобы избежать возможных потерь. Денис был противником применения левого оружия в городе, поэтому о противостоянии с братками Коли Темного, вооруженными автоматами, а то и гранатометами, даже заикаться не стоило. Сейчас нужно сохранить своих, вывести их из-под удара блатных и силовиков, которые запросто могли работать на заказ Темного или Терминатора. Слишком много пока в деле неясностей, чтобы выводить людей в чисто поле для решительной схватки с «басурманами».