Сможешь соблазнить?

– Собирался в отпуск, наверное?

Если бы не отчаяние и тревога, заставляющие сердце сжиматься, Финн бы улыбнулся. Эта дерзкая девчонка сводила его с ума.

– Потанцуем? – Он протянул Серене руку. – Подари мне первый танец – мы так и не станцевали его в Сильверстоуне. Прошу.

Ему очень хотелось прикоснуться к ней, заставить ее вспомнить, каково это – когда они вместе. Может, тогда она даст ему шанс.

Казалось, прошла целая вечность – Серена приподняла в раздумье бровь, пристально изучая его лицо, и сердце его готово было уже разорваться на части, когда наконец своим хрипловатым голосом она ответила:

– Хорошо. Один танец.

Не давая своей собеседнице времени передумать, Финн схватил ее за руку и буквально вытащил на свободное пространство, служившее танцплощадкой. Положив руки на талию Серены, он крепко прижал ее к себе, начиная двигаться в такт итальянской любовной балладе.

– Финн, – пискнула она, – я едва могу дышать.

– Тебе и вправду это нужно?

В голове его крутилось: «Черт возьми, будь что будет, но ты просто обязан завоевать ее снова, не позволяй ей покидать тебя».

– Да, нужно. Я…

Серена заметно расслабилась, обвила его шею руками, и удовольствие вперемешку с болью сжало сердце Финна. Он притянул Серену еще ближе, и, когда ее грудь прижалась к его груди, стон сорвался с ее губ, словно эхо тех далеких прекрасных минут, когда они, раздетые, лежали рядом.

– Ты с кем-нибудь встречалась после нашего расставания?

Неужели он способен испортить все еще хуже? Где его легендарное обаяние и харизма?

– А у тебя хватает наглости, – прошептала она, – нести всякую чушь о том, что ты скучал по мне, потом обвинять в том, что я встречалась с кем-то. Но при этом сам ты не выдержал и трех недель!

Финн неохотно отпустил ее.

– Трех недель? О чем это ты?

– Об удовлетворении твоих низменных потребностей, – прошипела Серена.

Финн покачал головой:

– Не понимаю, красавица.

– Ничего не всплывает в памяти при упоминании Венгрии, скажем? Там на всех полосах прошли твои фотографии с какой-то яркой старлеткой, так что не пытайся врать мне.

Финн не смог сдержать улыбки – в первый раз за весь вечер.

– Ты ревнуешь, крошка.

О, похоже, у него есть шанс.

Прекрасное лицо Серены исказила гримаска.

– Вовсе нет. Мне абсолютно все равно, с кем ты разучиваешь новые па в постели, и не смей называть меня крошкой!

Черт побери – что заставило его счесть, что на нее, как на многих, подействуют его чары? Перед ним была женщина, много лет наблюдавшая за своим отцом, отчаянно флиртующим с кокетками.

– Я не прикоснулся к ней, красавица. Просто это был единственный концерт, на который я выбрался, и мне было весьма нелегко отделаться от той актрисульки, пришлось уйти. После тебя у меня не было никого. Я никогда не называл крошкой никого, кроме тебя, Серена. И никогда не смогу этого сделать. Потому что ты – моя. – Снова поцелуй, и еще один. – Ты моя. Уникальна во всем.

Внезапно, вывернувшись из его рук, она отступила на шаг назад.

– Не называл, да? Что ж, значит, либо ты солгал мне тогда, либо лжешь сейчас. В любом случае мне все равно. Между нами все кончено.

Боль, затаившаяся в глубине ее серых глаз, резанула его по сердцу.

– Я не знаю, можно ли вообще верить твоим словам. Не знаю, реальны ли твои прикосновения.

Кровь снова бросилась ему в голову.

– Ты можешь мне верить. Я докажу тебе…

– Послушай, я приехала всего несколько часов назад, и мне не мешало бы выспаться. Увидимся завтра, хорошо?

И прежде чем Финн успел вымолвить слово, Серена бросилась к выходу, едва не сбив с ног других танцующих.

Финн поравнялся с беглянкой на полпути к двери.

– О нет, ты не уйдешь, – сказал он, загораживая ей путь. – Я последую за тобой хоть на край света, Серена. Ты не убежишь от меня в этот раз, – продолжал он. – Я однажды позволил тебе это сделать, потому что испугался, но не повторю эту ошибку. Я слишком часто оступался с тобой, и будь я проклят, если сделаю это еще раз.

Вокруг них воцарилась такая тишина, что можно было услышать, как падает булавка.

Серена выдохнула:

– Испугался?

– Я был в ужасе. Но это в прошлом. Я люблю тебя. Слышишь, крошка? Я. Люблю. Тебя.

И на глазах многочисленных зрителей Финн взял лицо девушки в ладони и поцеловал ее, вложив в этот поцелуй всю свою нежность и страсть, что разрывали его на части. Наконец он почувствовал, что шок Серены уступил место желанию.

– Скажи мне, что ты это чувствуешь, – прошептал Финн.

– Я… чувствую.

– Я никогда не лгал тебе, красавица.

Растерянная, ослепленная, Серена присела в маленькой садовой беседке, залитой лунным светом. Ее спутник молча опустился у ее ног. Свист и крики толпы все еще звенели у нее в ушах, и губы распухли от неистовых поцелуев.

– Неужели ты и впрямь сделал это?

Как мог Финн поцеловать ее в присутствии множества людей?

Серена глубоко вдыхала терпкий аромат пропитанных росой листьев, глядя на Финна. Тот отошел на шаг от нее, но во взгляде его читались уверенность и желание. От этого взгляда ее окатило жаром, точно она была жертвой, на которую охотятся, и это чувство было несравнимо ни с чем на свете.