Смог над Азерой

"Да, – согласился компьютер. – В этом случае процедура существенно упрощается. Вам достаточно соответствующим образом оформить свои распоряжения. Но как это сделать? По существующему законодательству, это распоряжение может быть введено в межзвездную компьютерную сеть только через компьютер Центрального банка. Связь с ним и выход в ИНТЕРСТАРНЕТ находится под контролем Совета Координаторов. Так или иначе, Малышу все равно придется спускаться в Город. Там можно войти в банковский компьютер и через него в старнет чуть ли не из любой жилой ячейки".

– Я не на-зы-ва-ла имени наследника, черт тебя дери!

"Простите, но никто другой не выполнит Вашей последней воли, мадам. У Вас нет выбора. А вероятность того, что Малыш успеет сюда до Вашей смерти не более четырех и двух десятых процента, это я тоже подсчитал. Так что осуществить этот план ему вряд ли удастся".

– Ты так уверен в своей непогрешимости, – процедила Старая Дама сквозь зубы. – Это просто невыносимо. Ты определенно лазишь на досуге в запись моего сознания. Отключись.

"Если бы я это и делал, то в результате получались бы все равно Вы, а не я, – сказал компьютер обиженно. – Я всего лишь объективен. И я не нарушаю законов. И не лгу. Я этого просто не могу. Дважды два для меня всегда четыре, мадам".

– Отключись немедленно!

Компьютер отключился.

Да, подумала Старая Дама, глядя на компьютер с ненавистью, ты не можешь нарушать законов. Но мне, слава богу, на них плевать… по крайней мере, в этом случае. Закон разрешает фантому существовать в активном состоянии только девять суток. Но уж мой-то профункционирует сколько потребуется, даже и после моей смерти. Кстати, не забыть бы поинтересоваться, откуда взялось это странное ограничение?

В кабинете стояла мертвая тишина. Никто и никогда не решился бы войти сюда без зова. Так повелось издавна, с тех самых пор, когда после смерти мужа и отъезда племянника Старая Дама искала одиночества. Она не желала выставлять на всеобщее обозрение то, что считала своей слабостью – смертную тоску.

Зачем лгать себе? – думала Старая Дама. Конечно же, в глубине души она всегда знала, что выбора у нее нет. Изо всех ныне живущих потомков Айвена Азерски лишь один Малыш в полной мере обладал родовой гордостью комтов Первой Империи. Но если это было настолько очевидно ей, надо думать, это понимали и в Совете. Малышу давно уже угрожала опасность, и Старая Дама запоздало поражалась собственной беспечности.

Кандидатура была единственной, но, боже мой, как ей не хотелось делать первые шаги к примирению. И не потому, что она не любила племянника. Как раз наоборот, потому что слишком любила. И ревновала. О, как она ревновала Малыша к этому блестящему, этому обаятельному, этому безответственному субъекту – своему покойному супругу. Она оттягивала решение до последнего момента, и вот теперь, похоже, могла опоздать.

Отказ Малыша возвратиться в Гнездо в свое время оказался для нее чуть ли не столь же тяжелым ударом, как смерть мужа. Да, Старая Дама была категорически против вживления контакторов, по крайней мере, для племянника. Но не из самодурства или жадности – упаси боже! – а из-за страха за Малыша.

Пусть для него все закончилось благополучно. По сути дела это ничего не меняло. Муж не имел права рисковать жизнью мальчика. Операция была относительно безопасна для человека лишь во младенчестве, что и доказал старый дурак собственным печальным примером. Старая Дама регулярно оплачивала учебу Малыша в Академии Корпуса Пространства – одном из лучших учебных заведений Столицы Империи – но не ответила ни на одно из его писем и категорически отказывалась от личных встреч. Тем не менее, каждый его шаг в самостоятельной жизни был ей известен. Особенно на первых порах, пока конфликт с Советом не достиг еще своего нынешнего сумасшедшего накала.

Старая Дама подняла глаза к голографическому портрету племянника, который находился в нише над компьютером. Малыш был изображен на нем примерно за полгода до отъезда из Гнезда. На его висках еще не было этих проклятых контакторов. Веселый, крепкий, красивый юноша, обещавший вскоре превратиться в настоящий эталон молодого человека. Она не хотела принять его оправданий, отвергла шаги к примирению. Вот и расплата. Компьютер прав. Ей, очевидно, уже не дано его увидеть.

Как ни странно, перепалка с компьютером позволила Старой Даме взять себя в руки. Ей стало даже несколько стыдно собственной реакции на это… скажем так, “прискорбное” известие.