Читаем Смирить ярость полностью

— Я же говорю… Она помнила. Каким-то образом удержала в памяти, что, если пропадает коп, начинается большая охота. Не знаю, где она раздобыла труп для подмены, но она вытащила меня из гроба по пути в крематорий и подменила другим — хотела, чтобы я остался собой,когда очнусь. Наверное, только потому я сейчас сижу здесь. Это вроде амнезии. Не помнишь, кем ты был до того, как перешел границу смерти. Но если вспоминаешь хоть что-то, все возвращается разом. Ну, — поправился он, мотнув головой, — не все. Иначе мне не понадобилось бы двух лет, чтобы вернуться сюда.

— Так ты вспомнил? Эти чокнутые звонки — твоя работа?

Он кивнул и вдруг покраснел от смущения. Он мертвый?! Мертвые не умеют краснеть.

— Да. Я хотел дать тебе знать, но не сообразил, что через два года ты не узнаешь мой голос. Беда в том, что до прошлой недели я даже твоего имени не помнил. Тем более где тебя искать. Это дело не быстрое. Как после ранения в голову. Что-то вспоминается, что-то нет. Чертовски неприятное ощущение. Джоли помогала подружка — задолго до того, как она превратила меня. Она уже много месяцев была вампиром, а мы не знали, Сил. Не понимаю, как ей это удалось, но я, узнав, почувствовал себя полным идиотом. Представляешь: убеждал ее вернуться к родным, а она давно была покойницей.

Джоли… Маленькая блондиночка стала дымом и зубом и… мертвой?

— Так ты вспомнил, что был копом?

Он кивнул:

— У нее были видеозаписи: как мы отправляемся на вызов или выходим из столовой. Она очень старалась, чтобы в кадр попадал я один, и еще попросила подругу снимать ее, когда она трогала меня за руку или когда я улыбался ее шутке. Все для того, чтобы я, очнувшись, поверил, что мы были любовниками. — Тим грустно покачал головой. — У нее почти получилось.

Понятно: как не поверить материальным уликам и собственным фотографиям. Я невольно задумалась: что заставило его увидеть истину?

— А что не сработало?

До сих пор он упирался взглядом в стол, а теперь посмотрел мне в глаза. Глубина его зеленых глаз гипнотизировала, и я не могла отвернуться. Он встал — плавно, со звериной грацией, которой не обладал прежде.

Нельзя сказать, что он ко мне подошел — скорее, скользнул. Остановился в дюйме от моих коленей, уперся руками в прилавок по обеим сторонам от меня. Сердце подкатило к горлу…

— Я вспомнил тебя.

Я вдруг испугалась — не того, что он меня убьет, а чего-то совсем другого.

— Ты… Но мы никогда… — Я проглотила слюну, но комок в горле никуда не делся. Я неловко поерзала на прилавке и заметила, что его губы кривит тонкая улыбка. — Между нами никогда ничего не было, Тим! Мы были просто напарниками. Ты неправильно вспомнил.

Он склонился ближе, и я отшатнулась, ударившись плечами о дверцу шкафчика.

— Тогда почему я помню вкус твоего языка, изгибы твоего тела — так ясно, что ноют ладони? — Он, кажется, понял, что со мной творится, — по тому ли, как я ежилась, или как барабанила ногтями по ткани джинсов. Нагнулся еще ниже, так что я уловила запах ментолового полоскания и коричной зубной пасты. — Скажи мне, Сил!

— Был всего один поцелуй, больше ничего. И мы тогда оба были пьяны.

Мы условились никогда об этом не вспоминать. Он ждал не двигаясь, следя глазами за каждым моим движением. Я уставилась на его шею, скрывающуюся за темным шелком рубахи. Сперва мне показалось, черной, но она была коричневой, того же густого цвета, что и его волосы. На шее никаких отметин — ни шрама, ни царапины там, где была смертельная рана.

— Это было… — Господи, что тут скажешь? Что это было изумительно? Так остро, что единственный поцелуй напугал нас обоих? — Это было после неудачного налета на наркопритон. В ту ночь мы потеряли Бобби Такера, и нас обоих встряхнуло. Мы тянули соломинки, чтобы решить, кто будет выбивать дверь.

Он кивал, насупив брови:

— Я вспоминаю. Мы соревновались, кто сумеет выбить дверь с одного удара.

— А кто не справлялся со второго, угощал всю компанию. Так что Бобби всегда старался выбить с первого. Но эта дверь была заминирована…

Тим поднял руку и медленно разгладил пальцами мои волосы. Дрожь и трепет легких крылышек в животе — мне бы спрыгнуть с прилавка и бежать, а я даже двинуться не могла.

— Тебе взрывом опалило волосы, и их пришлось основательно подрезать. — Его взгляд снова стал сосредоточенным. — Тебе понравилось, как я подстригаю волосы. Ты даже залюбовалась.

Теперь кивала я.

— Ты, хоть и был пьян, так ловко обращался с ножницами.

Я вспомнила, как он смеялся, отпускал шуточки, подбоченясь, как темпераментный французский стилист.

Его руки скользнули по моим волосам, разбудив память тела, и я сжала кулаки, как сжимала в ту ночь. Мне было хорошо… слишком хорошо, и что-то между нами вдруг изменилось.

Теперь он вспоминал не словами, а движениями. Нежные пальцы превратились в стальные ленты, обхватив мой затылок и притянув лицо к его губам. Я не могла его остановить… И сама не могла остановиться, как и в тот, первый раз.

Перейти на страницу:

Похожие книги