Смятение

Как отец ни старался, так ни до чего и не додумался, всё было против нас! После такой скорбной вести о братьях и их семьях отец ещё больше задумался, как выйти из такого затруднительного положения, как спасти семью. Чаще переезжать из города в город или из деревни в деревню – так, говорят, если в деревню попал, то уже оттуда не выпустят, никакого документа не дают, а без документа что делать? Тогда отец решил пойти к Ферапонту, просить совета – так встарь велось, что святой отец напутствует на путь истинный.

Необходимо подчеркнуть, что отец недолюбливал Ферапонта из-за одного инцидента, а дело обстояло так.

Отец приехал в город в какой-то религиозный праздничный день и зашёл к Ферапонту в гости, а у него шёл пир с какими-то купцами-меценатами. Тот встретил его хорошо, со всеми перезнакомил, и стали гулять дальше, не заметили, как наступил вечер. Прибежавший дьякон напомнил батюшке о вечерне. Отмашкой руки батюшка отправил дьякона, а сам, встав из-за стола, произнёс: «Сейчас пойду отчертую и вернусь, а вы пока не скучайте – пейте!» – «Да как ты смеешь произносить такое слово, ты, духовное лицо?» – сказал отец. «Нам всё можно», – ответил батюшка и ушёл. Едва батюшка покинул светлицу, отец тоже поднялся и, распрощавшись со всеми, ушёл.

После этого они долго не встречались, отец избегал встречи с ним. С тех пор отец перестал уважать Ферапонта, а в церковь ходил только вместе с матерью и по её настоянию. Можно сказать, и в Бога перестал верить. А после революции, когда Ферапонта тоже понемногу начали притеснять, у отца появилась необходимость в реализации товаров и приобретении золота и камешков, и они начали взаимодействовать. Пораскинув мозгами, понял, что у него нет никого, с кем можно было бы пооткровенничать, – любовница не блистала умом, да и не до неё было теперь.

Он шёл к Ферапонту не для того, чтобы просить у него совета, а для того, чтобы узнать про тех купцов, с которыми столкнулся один раз буквально перед революцией; те купцы в это время были в такой же ситуации, как и он. Что они думают и как думают выйти из положения без наказания?

Батюшка отца встретил во дворе, гуляя с равным себе священником, но намного старше и белым как лунь, приветствуя, растопырил руки и тут же попросил пройти в домик.

– Знакомься, Антон Семёнович, это мой первый настоятель и друг – отец Евстафий, – сказал Ферапонт и тут же добавил: – Пойдёмте в дом, там и поговорим, одновременно опрокинем по рюмашке за святейшество, ознаменовавшее нам сей праздник Господний.

Усевшись на лавке у стола, отец стал прислушиваться к разговору этих двух священнослужителей. После пятиминутной беседы, которую они, очевидно, начали задолго до его появления, а закончили в доме в присутствии моего отца, Ферапонт отправился к матушке дать указание по поводу угощения. Как только закрылась дверь за Ферапонтом, отец Евстафий из-подо лба глянул на моего отца и спросил:

– Отчего печаль на лице глубокая, словно в западню попал и мечешься, никак не можешь найти выход? На вид ты не из мужиков, а горюнишься, видать, не зря: жил в достатке, не буду гадать, чем занимался, а завоевавшая и установившаяся советская власть всё отобрала и устроила охоту на тебя и тебе подобных? Дальше рассказывай сам, чтобы я не гадал, и учти – времени у нас мало, если не хочешь, чтобы Ферапонт знал, тогда коротко и быстро говори. Тебе ведь нужен совет, так?

– Истину говоришь, батюшка, врать и выкручиваться не буду.

После этих слов отец всё подробно рассказал Евстафию; тот слушал внимательно, не перебивая. По ходу рассказа отец тоже внимательно наблюдал и делал какие-то умозаключения. Только в период повествования он не упускал ни малейшей подробности, потому что искренне верил только что познакомившемуся с ним священнослужителю, который очень быстро расположил к себе своим обаянием и умом, выражавшимся во всём. Как отец и предполагал, Евстафий, едва закончился рассказ, сказал:

– Давай завтра встретимся на вокзале в буфете в четырнадцать часов – может, что-то и присоветую.

После этих слов открылась дверь, и вошёл отец Ферапонт, а за ним матушка Марфа; третьей вошла послушница с большим подносом, на котором были наставлены яства с парой графинов и питейной тарой. Поставив поднос на стол, послушница ушла. Матушка Марфа, поприветствовав гостей и пожелав приятно провести время, с поклоном ушла, сославшись на дела в церкви.

Застолье трёх мужчин длилось около двух часов, после чего отец ушёл, а Евстафий остался в гостях у Ферапонта.

Вернувшись домой, отец всю ночь метался, а когда уснул, ночью периодически просыпался, соскакивал, смотрел на часы и считал, сколько осталось до рассвета. А днём он метался ещё больше, постоянно вытаскивал часы из жилета, тупо смотрел на циферблат и не мог понять, почему время так медленно тянется. В тот день он не стал заниматься извозом, голова была забита одним: что посоветует отец Евстафий?