Смягчающие обстоятельства

— В очереди поругался, — отмахнулся Старик. — Меня бесит человеческая ограниченность, нежелание понимать простые вещи, неумение разбираться в сложных.

— В очереди? — проницательно улыбнулся Пореев. — А по-моему, вы поссорились с начальством.

Старик ответил долгим тяжелым взглядом, и Порееву стало неуютно.

— Вот Сергей однажды прибежал откуда-то — как на крыльях прилетел, замерили: действительно рекорд! А он почему-то…

Пореев наткнулся на угрюмый взгляд Элефантова и осекся.

— Лучше я пока посмотрю схему, где-то время от времени отходит контакт. У кого тестер?

— Интересно, почему вообще существует тупость, ограниченность, узколобость? — вслух размышлял Старик. — Казалось бы, носители таких качеств должны были вымереть, как динозавры. АН нет — живехоньки, да еще и процветают.

— Мы сами им частенько и помогаем. — Элефантов рассказал про Кабаргина.

— Тебе еще придется испытать его «благодарность», — мрачно напророчил Старик. — Знаю я таких… Он начисто забыл, как принимал помощь, и испытывает неприязнь к тебе, потому что ты это помнишь. А если дашь такому типу понять, что считаешь его менее умным, талантливым, способным, чем ты сам, он вообще возненавидит…

Прозвенел звонок, возвещающий об окончании рабочего дня.

— Я еще задержусь, — пробурчал Пореев, не разгибая спины и не поворачиваясь. Это означало, что он обижен.

Элефантов со Стариком вышли на улицу.

— Евгений Петрович, ну, Пореев, — Элефантов показал назад, — так вот, он говорит, что мог бы стать отличным следователем.

— Прямо отличным?

— Да, он вообще не страдает от скромности. Говорит, что видит людей насквозь, а это, мол, главное.

— Что ж он — рентген? — усмехнулся Старик. — Тогда можно ему позавидовать, я так не могу. Просто когда знаешь прошлое человека, его привычки, наклонности, можно предположить, как он поведет себя в определенной ситуации. Чем больше знаешь о нем и чем обычней ситуация, тем выше точность прогноза.

Элефантов вспомнил недавний ночной разговор со Стариком.

— Почему же неожиданны предательства? Они ведь всегда исходят от хорошо известных людей?

Старик кивнул.

— Иначе и быть не может, такова суть этой гнусности. Предают только своих, враг не сможет при всем желании. А о своих думаешь хорошо, потому и неожиданно. Чем ближе человек, тем больнее… К тому же ситуация при этом, как правило, отличается от привычных: опасность, лишения, голод…

Но не в ситуации, конечно, дело! Человек не меняется, какой он есть, таким и будет, другое дело, что проявляются качества, которые в обычных условиях так бы и остались тайными!

Кстати, из Пореева вряд ли вышел бы хороший сыщик. Ну разглядит он спрятанную в душе подлость, объявит об этом, что дальше? «Обиженный» его в суд потащит за клевету: другие-то ничего не видят! Так что передай — одной прозорливости мало.

— А что же нужно еще?

— Сейчас ты мне напомнил смешную историю, — лицо Старика оживилось. — Пришел как-то корреспондент: вы, мол, ветеран, расскажите, какими качествами должен обладать работник уголовного розыска? Ну, я вообще пустых рассуждении не люблю, говорю: как и любой работник — врач, учитель, инженер — должен быть человеком. А он парень настырный, как начал меня обрабатывать: есть же отличия в работе инженера и инспектора! А раз так — должны быть отличия в характере и других личностных качествах! Помогите раскрыть вопрос нестандартно!

Ну ладно, говорю. Возьмем животный мир: волки, серые разбойники, овец воруют, коров, лошадей режут — сплошной ущерб. Кто с ними борется? Скажем — собаки. Любая ли годится на это дело? Болонка аккуратная, пудель — красавчик, фокстерьер — умница, все призы на выставках, грамоты, у хозяев на шее медалей куча, а на волка не пустишь — сожрет! Тут нужен волкодав — мощный, увертливый, как сам волк.

Смотрю, корреспондент совсем ошалел. «Что вы имеете в виду?» — спрашивает.

А то, говорю, что сыщик должен обладать теми же качествами, что и преступник, только со знаком плюс. Непонятно? Преступник дерзок — сыщик должен быть смелым, преступник изощрен — сыщик хитер, преступник вооружен, жесток — сыщик силен не только физически, и характер твердый, и нервы крепкие иметь надо. А это не у каждого есть.

Послушал он, покивал, попрощался. Выходит статья, а в ней я говорю, что в розыске может работать тот, кто хорошо учился и не боится трудностей. Ну что ж, все правильно. Но потом встретил как-то корреспондента, спрашиваю — где же нестандартность?

А он отвечает: рассказали вы все очень интересно, но разве можно это печатать? Тем более в молодежной газете? Волки, болонки, волкодавы…

Это не для прессы.

Старик остановился на перекрестке.

— Так что можешь поднять газету и прочесть, какие качества должны быть у сыщика. И Порееву покажешь. Кстати, он не похож на волкодава.

Старик протянул руку.

— Мне сюда. Может, на неделе загляну. А если нет — приходи. Водкой поить не буду. — Он засмеялся и повернул за угол. Больше ему не довелось зайти к Элефантову в институт.

Розыск по делу об убийстве инкассатора вступил в решающую стадию.