Слишком прекрасное и человеческое. — «Природа слишком прекрасна для тебя, бедный смертный», — это чувствуется нередко, но раза два при глубоком созерцании всего человеческого, полноты его сил, нежности, сложности, я чуть не воскликнул с полным смирением: «но и человек слишком прекрасен для человека созерцающего!» и притом не только нравственный, а и любой человек.
Движимое имущество и недвижимая собственность. — К кому жизнь отнесется совершенно по-разбойнически и лишит столько почета, радостей, сторонников, здоровья и всякого рода имущества, сколько может, тот в конце концов находит, может быть, что стал богаче, чем прежде. Так как только теперь он узнал, что собственно принадлежит ему и чего не может лишить его никакая разбойничья рука; таким образом из всех грабежей и замешательств человек может выйти как знатный крупный владелец.
Невольная идеализация. — Самое тягостное чувство испытывает человек, когда узнает, что его всегда считали за нечто лучшее, чем он есть на деле, потому что при этом ему приходится признать, что в нем, в его словах, жестах и выражениях лица, в его глазах или поступках есть ложь и обман и что это лживое столь же необходимый в нем элемент, как и его честность, но уничижающий воздействие и ценность последней.
Идеалист и лжец. — Нельзя допускать тиранической власти над собою даже со стороны прекраснейшей способности — способности идеализировать вещи; иначе, правда покинет вас в один прекрасный день, бросив в лицо злое замечание: «что у меня общего с тобою, лжец до глубины души!»
Быть дурно понятым. — Если тебя дурно понимают в целом, то устранить какое бы то ни было частное непонимание невозможно. Надо иметь это в виду, чтобы попусту не тратить сил на самозащиту.
Непьющий говорит. — «Пей себе вино, которое услаждало тебя в течение всей твоей жизни, что тебе за дело до того, что я должен пить одну воду? Разве вино и вода не родственные, не братские элементы, которые могут жить рядом без взаимных упреков».
Из страны людоедов. — В уединении человек грызет самого себя, в обществе его грызут многие. Выбирай.
Точка замерзания воли. — «Наступит, наконец, тот час, который окутает тебя золотым облаком отсутствия страданий, когда душа твоя станет наслаждаться собственным утомлением и в счастливой и терпеливой игре с собственным терпением будет подобна волнам озера, которые плещут у берега в спокойный летний день, отражая яркое вечернее небо, плещут и снова успокаиваются — без конца, без цели, без насыщения, без желания, радуясь переменами, приливам и отливам в биении пульса природы». Таковы чувства и речи больных людей; но когда они достигают этого часа, то, после непродолжительного наслаждения им» их охватывает скука. И эта скука и есть весенний ветер, от которого тает замерзшая воля: воля пробуждается, начинает шевелиться и порождает желание за желанием. Желание есть признак выздоровления или улучшения здоровья.
Отринутый идеал. — В исключительных случаях бывает, что человек достигает наивысшего развития, после того как отвергнет свой идеал: потому что идеал чересчур манил его вперед, так что на полдороге он каждый раз выбивался из сил и принужден был останавливаться.
Предательская склонность. — Заметьте, что если человека пленяет мысль, что только в любви спасение от всего более возвышенного, то это признак человека завистливого, но стремящегося в высь.
Счастье на лестнице. — Как остроумие некоторых людей не может поспеть за удобными случаями, так что удобный случай уже входит в дверь, а острота остается все еще на лестнице, так некоторые имеют такое же отстающее счастье: оно слишком медленно, чтобы поспевать за быстроногим временем; самое лучшее из всего пережитого в течение целого жизненного периода такие люди испытывают лишь гораздо позднее, часто в виде слабого, пряного аромата, возбуждающего чувство неудовлетворительности и грусти, которым, кажется, можно было бы когда-нибудь досыта упиться; но теперь это уж слишком поздно.
Черви. — Существование в душе нескольких червей ничего не говорит в пользу ее зрелости.
Победоносная осанка. — Хорошая посадка на коне смиряет отвагу противника и сердце зрителя, — к чему же еще нападать? Сиди, как победитель.
Опасность в удивлении. — Чрезмерно удивляясь чужим добродетелям, можно лишиться понимания своих собственных, а по недостатке упражнения даже и самых добродетелей, не получив даже чужих взамен их.