Смерти нет

Марго вступила в зал и замерла у входа. Очень хотелось скорее пробежать по проходу и закончить поскорее эту пытку, но она держала паузу, как ее учила Варвара. В зале мгновенно воцарилась мертвая тишина, все взгляды устремились на нее. Страха как не бывало. Наэлектризованная атмосфера зала передалась ей, и это электричество бодрящими волнами перекатывалось сейчас в ней, будя каждую клеточку ее тела. Она стояла перед сотнями пар глаз в элегантнейшем черном костюме с широкими брюками, белоснежной рубашке с крахмальным жабо, оттененным крохотной черной бабочкой, и ярко-желтом жилете с черным абстрактным рисунком. Ансамбль довершали черная щегольская шляпа мужского фасона и тонкая трость с серебряным набалдашником.

Скользящим шагом, поигрывая тростью, Марго пошла по проходу. Зал потрясенно молчал. Где-то в середине она неуловимым движением сбросила пиджак и, перекинув его через плечо, продолжила путь. Она не успела дойти до конца прохода, как зал взорвался криками. Девятый вал, цунами, внезапно вздыбившиеся из тихих вод, обрушились на Марго. Одни кричали «Браво!», другие вопили «Позор! Долой!», улюлюкали, аплодировали, топали ногами, свистели. Вспышки фотоаппаратов слепили глаза.

Она шла сквозь плотную пелену восторга и ненависти, невозмутимая снаружи и смятенная внутри, не понимая толком, что происходит. У выхода она остановилась в позе, исполненной невыразимого изящества и женственности, и бросила через плечо победный взгляд на бушующий зал. Но она вовсе не чувствовала себя победительницей, она вообще ничего не чувствовала. Только сердце тяжелым молотом колотилось где-то в горле.

В мастерской царила атмосфера всеобщего уныния. Марго сразу почувствовала это, как только вошла. Никто не перебрасывался шуточками, как обычно, тихий, инертный шелест разговора оплетал просторную комнату липкой паутиной. Впечатление было такое, будто она пришла на похороны. .

Варвара сидела за столом серее серого. Из-за объемистой кипы газет виднелось только ее лицо, поникшее и будто надломившееся.

— А-а, вот и нарушительница спокойствия, — протянула она и посмотрела так, будто именно Марго была виновата в разыгравшемся скандале.

Марго уселась напротив. Накануне они с Володей и всей компанией здорово напраздновались шампанским, разошлись под утро, поэтому выспаться толком не удалось. Голова немилосердно болела, во рту пересохло, в глаза будто песка насыпали. Короче, паршиво она себя чувствовала, совсем не в форме для споров и разговоров.

— Что скажешь?

Марго неопределенно пожала плечами. Это был максимум того, что она могла на настоящий момент изобразить. Желудок выделывал умопомрачительные кульбиты, словно хотел выпрыгнуть и заскакать по столу, как лягушка. Ей стоило гигантских усилий удержать его на подобающем месте.

— Налейте девушке чаю, — криво усмехнулась Варвара. — Не видите, что ли, как мучается.

Перед Марго тут же очутилась кружка с дымящимся чаем. От одного запаха ей стало лучше. Она отхлебнула огненный терпкий напиток и мысленно поклялась себе никогда больше не увлекаться шампанским. Не стоит оно таких мучений.

— Газеты-то читала? — Варвара зашуршала страницами. — Да ладно, не старайся, какой из тебя сейчас читатель. Несчастная жертва славы.

Марго слабо улыбнулась. Вот она, обратная сторона эйфории. Вчера все наперебой доказывали ей, что вся коллекция не стоит и одной штанины ее брюк, восторгались и искренне пели дифирамбы, а так как публика была подкованная, трудно было усомниться в их оценке.

Вчера, когда они все вместе выходили из «Метрополя», журналисты чуть не растерзали ее, окружили плотным кольцом, засыпали вопросами, все просили повторить последнюю позу и щелкали, и щелками фотоаппаратами. Наконец Володя не выдержал, заслонил ее собой и повел сквозь толпу. Еле вырвались..

Вечером самые близкие друзья собрались у них на Малой Дмитровке. У Марго голова шла кругом от поздравлений и звучных тостов. Ирина дулась. На нее никто не обращал внимания.

На шум заглянул Иван.Суржанский. Он тоже был на показе вместе с Татьяной. Подсел к Марго, посмотрел так, словно видел впервые.

— Ох и всыплют они вам завтра, как Бог свят всыплют. — Он не стал уточнять, какие такие «они». — Очень вы мне Зиночку напомнили. Гиппиус. Знавал я ее в Петербурге, еще до войны. Обворожительная была женщина. Истинная Цирцея. Как и та, превращала мужчин в свиней. Правда, они не очень-то и сопротивлялись.

И на этом загадочном высказывании прервался, присоединившись к всеобщему веселью.

Марго повернулась к Володе. Он весь вечер не отходил от нее, глаза так и сияли гордостью. Приятно было видеть, как он восхищается ею. Марго благодарно улыбнулась ему и прижалась щекой к плечу.

— А эта твоя Варвара — смелая женщина, — шепнул он ей на ухо. — Ничего не боится.

Марго так и не уточнила тогда, чего, собственно, Варваре следует бояться, а теперь, вспомнив эту его фразу, потянулась к газетам.