Смертельный рай

— Расскажите о Лизе подробнее.

— А что вам хотелось бы знать?

— Можно начать с имени.

— Хорошо. — Сильвер на мгновение замолчал. — Кстати, раз уж речь зашла об этом, я наконец вспомнил, откуда я знаю вашу фамилию.

Лэш вопросительно поднял брови.

— Из «Таймс», несколько лет назад. Вы один из тех, кого собирался убить…

— Да. — Лэш тут же понял, что прервал его чересчур быстро. — У вас удивительно хорошая память.

Наступила короткая пауза.

— Что же касается имени Лизы… Это сокращение от Элизы, знаменитой программы начала шестидесятых годов. Элиза имитировала диалог между человеком и компьютером, используя слова, которые тот вводил с клавиатуры. «Как ты себя чувствуешь?» — начинал разговор компьютер. На что в ответ вы могли бы написать: «Чувствую себя паршиво». «Почему ты чувствуешь себя паршиво?» — спросила бы Элиза. «Потому что мой отец болен», — ответили бы вы. «Почему ты так считаешь?» — продолжила бы она. Программа была крайне примитивной и часто давала забавные ответы, но она позволила мне понять, что следует делать.

— Что?

— Добиться того, что Элиза могла лишь сымитировать. Создать программу — хотя «программа» тут неподходящее слово, — суперсистему, которая могла бы идеально взаимодействовать с человеком. Способную до определенной степени мыслить.

— И всего-то? — спросил Лэш.

Он сказал это в шутку, но Сильвер отнесся к его словам серьезно.

— Я еще не закончил работу. Наверняка я посвящу всю оставшуюся жизнь совершенствованию этой системы. Но как только модели интеллекта стали полностью функциональными в компьютерном гиперпространстве…

— Где, простите?

Сильвер смущенно улыбнулся.

— Извините. На первых этапах развития искусственного интеллекта все считали, что создание самостоятельно мыслящих машин — лишь вопрос времени. Но оказалось, что самые мелкие детали труднее всего реализовать. Как запрограммировать компьютер так, чтобы он понимал, что чувствует человек? И тогда, еще в аспирантуре, я предложил двойное решение. Дать компьютеру доступ к по-настоящему огромным объемам информации — к базе данных — и инструменты для интеллектуального поиска в них. Кроме того, создать реалистичную модель личности, насколько это возможно на уровне микросхем и двоичного кода, так как для использования всей этой информации потребуется человеческое любопытство. Я чувствовал, что если сумею соединить обе эти составляющие, то создам компьютер, способный обучаться самостоятельно. А тогда он сумеет реагировать по-человечески. Не чувствовать по-человечески, конечно, но понимать, что такое чувства.

Сильвер говорил тихо, но в его голосе слышалась глубокая убежденность странствующего проповедника.

— Поскольку сейчас мы стоим здесь, на вершине небоскреба, догадываюсь, что вам это удалось, — сказал Лэш.

Создатель «Эдема» снова улыбнулся.

— Я пытался добиться своей цели много лет. Мне казалось, что я могу научить машину мыслить лишь до определенной степени, и не более того. Я был чересчур нетерпелив. Программа училась, но сначала очень медленно. Кроме того, мне требовались большие вычислительные мощности, чем обеспечивали рабочие станции, которые я мог себе тогда позволить. Но компьютеры подешевели, а потом появилась сеть Арпанет.[18] Именно тогда Лиза начала учиться намного быстрее. — Он покачал головой. — Никогда не забуду, как смотрел на ее первые самостоятельные путешествия по Сети в поисках решения поставленной мной задачи. Думаю, она гордилась этим не меньше, чем я.

— Гордилась, — повторил Лэш. — Хотите сказать, что у нее есть сознание? Чувства?

— Сознание у нее определенно есть. Что же касается чувств — это философская проблема, к обсуждению которой я не готов.

— Но у нее есть сознание. А что именно она осознает? Она понимает, что она — компьютер, что она не такая, как другие. Верно?

Сильвер покачал головой.

— Я никогда не добавлял ей программных модулей, которые отвечали бы за это.

— Что? — удивился Лэш.

— Почему она должна считать, что отличается от нас?

— Я просто предположил…

— Разве ребенок, как бы хорошо он ни был развит, когда-либо сомневается в собственном существовании? Или вы сами?

Лэш покачал головой.

— Мы сейчас говорим о программном и аппаратном обеспечении. Мне это кажется неким ложным умозаключением.

— С точки зрения искусственного интеллекта ничего подобного не существует. Кто в состоянии отличить, где заканчивается работа программы и начинается сознание? Один знаменитый ученый когда-то назвал людей «живыми машинами». Мы что, из-за этого чем-то лучше? Кроме того, ни один тест не покажет, что вы не блуждающая в киберпространстве программа. Как вы можете доказать это?

В голосе Сильвера звучала страсть, о которой Лэш прежде не подозревал. Неожиданно создатель «Эдема» замолчал.