Смертельный лабиринт

– Отвечайте на вопрос, – кивнул судья, соглашаясь с доводами защиты.

– Вы намекаете, что я сумасшедший? – поинтересовался Якушев у Афонина.

– Я не делаю никаких намеков, я задал простой вопрос, на который жду ответа.

– Я не могу ответить на этот вопрос, – спокойно ответил Якушев.

– Почему? – удивленно спросил судья.

– Потому что тогда я нарушу закон «О государственной тайне».

– Хочу заметить, что назвав свои истинные фамилию, имя и отчество, вы практически вышли из программы по защите свидетелей. В любом случае, если вы и дальше будете пользоваться защитой государства, то вам присвоят новое имя. И теперь вам нечего скрывать. Или все-таки есть?

– При чем тут программа по защите свидетелей? – сделал удивленное лицо Якушев. – Говоря о государственной тайне, я имел в виду совершенно другое.

Афонин несколько замешкался, чем не преминул воспользоваться англичанин.

– Ваша честь, – вступил в допрос Беренс, – я вижу, что мой коллега немного в тупике, а потому просил бы предоставить мне десять минут и возможность задать моему клиенту несколько вопросов, которые многое прояснят и прольют свет на то, почему сэр Сокольский не желает отвечать на вопрос господина Афонина.

– Пожалуйста, – торопливо согласился судья. Похоже, его самого заинтересовало то, что происходит на этом слушании. Афонин явно подводил к тому, чтобы извлечь некий козырь, а Якушев демонстрировал уверенность и спокойствие.

– Благодарю, ваша честь, – коротко поклонился Беренс, затем повернулся к адвокатам подсудимых и произнес, – я прошу вас не перебивать меня, какими бы странными ни показались вам мои вопросы. Сэр Сокольский, – повернулся он к Якушеву, – имеете ли вы государственные награды?

– Да имею.

Несмотря на просьбу английского адвоката, Афонин чуть было не влез в допрос и хотел было поинтересоваться, к чему отвлеченные вопросы. Но так как и сам вроде задавал вопрос на отвлеченную тему, решил промолчать.

– Назовите их, пожалуйста.

– «Военная медаль» республики Франция, орден «Георгиевский крест Великобритании», медаль «За героизм» государства Израиль, орден «Мужества», Россия, медаль «За отвагу», Россия, медаль «За отличие в охране общественного порядка», Россия. Кроме того, я посвящен в рыцари королевства Великобритании королевой Елизаветой Второй, с вручением именного холодного оружия. А также имею наградное огнестрельное оружие от израильской разведки МОССАД, Министерства обороны России и французской тайной полиции Сюрте.

– Когда вы были удостоены этих наград? – продолжал Беренс, не обращая внимания на поднявшийся в зале изумленный ропот.

– Медалью «За отличие в охране общественного порядка» – в 1996 году. Всеми остальными орденами и медалями, а так же наградным оружием и посвящением в рыцари, я был удостоен за последние два года.

– Вы можете показать нам наградные листы?

– Да, конечно.

Сергей обернулся назад, и от двери отошел некий мужчина в гражданском костюме, с дипломатом в руке, которому спецназовцы в форме выказывали явное уважение. Он открыл дипломат и передал Беренсу несколько папок. Тот демонстративно открыл одну из них, вгляделся и произнес:

– В этом наградном листе я читаю следующие строки: «…награждается за предотвращение террористического акта и спасение людей…» Значит ли это, что вы работали на спецслужбы?

– Скажем так, я участвовал в одной из их операций.

– А это операция была секретной?

– Она будет секретной еще лет пятьдесят, – усмехнулся Якушев. – Чтобы рассказать об этой операции, потребуется разрешение высших судов четырех стран.

– Надеюсь, уважаемые присяжные уже поняли, что мой клиент провел минувшие два года отнюдь не на курорте, – обратился Беренс к присяжным. Он подошел к ним и раздал массивные папки. – Как вы понимаете, подобные награды не вручаются просто так. А борьба с терроризмом – слишком специфическая сфера, чтобы о ней говорить открыто.

Присяжные с интересом рассматривали наградные документы, которые были написаны на разных языках, но к каждому из которых был приложен перевод на русский. Сергей, наблюдавший за этой процедурой со спокойным выражением лица, поймал несколько восхищенных взглядов, в которых в то же время присутствовала доля смущения. «Наталья была права», – подумал Якушев. Но расслабиться себе не дал: предстояло еще окончательно выбить почву из-под ног Афонина. Который хоть и выглядел ошарашенным, но был твердо уверен в своем козыре.

– Этого не может быть! – вскочил он из-за стола. – У меня имеется информация, что данный свидетель разыскивается Интерполом за убийство. А значит, все эти наградные документы – полнейшая липа!

– А откуда у вас подобная информация? – холодно спросил Якушев.

Журналиста Афонин в качестве серьезного противника не воспринимал, настраиваясь бороться только с представителями обвинения (которые вели себя пока лишь как статисты) и, в результате вновь возникших обстоятельств, с английским адвокатом. А потому вопрос Якушева застал его врасплох.

– Вам об этом знать необязательно!