Смертельный эксперимент

Они почти всегда синего или черного цвета – эти два легче всего получить. Тюремный татуировщик делает иглу из любого подручного куска металла – булавки, скрепки, гвоздя, кусочка крючка вешалки или кусочка гитарной струны. В качестве краски обычно используются простые чернила или паста из шариковой ручки, хотя это может быть и расплавленная пластмасса. Обычно мастер помещает заточенный кусочек металла в пластмассовый держатель, как грифель в шариковую ручку, а потом подсоединяет все это к маленькому моторчику, который позволяет игле двигаться вверх-вниз. После того как все это заработало, может произойти сотня несчастий, начиная с орфографических ошибок и кончая заражением СПИДом.

У лежащих перед нами «берни» на внешней стороне кисти были буквы Т и С.

– Что значат эти Т и С? – спросил я.

– «Техасский синдикат».

– Ты о нем что-нибудь знаешь?

– Одна из самых старых тюремных банд в Техасе.

– Махровые бандиты?

– Именно.

Кроме такой классики, как татуированные под глазами слезы, я ничего не понимал в этой символике. Куинн, напротив, был в этом деле профессионалом.

– Что там еще можно понять? – спросил я.

Огастес разорвал их рубашки и принялся за изучение рисунков, как индейский вождь принимается за изучение следов.

– Видишь эти тонкие линии и цветовые переходы в изображениях женщин? Говорит о том, что татуировщик был настоящим экспертом. В тюремном мире никто не пользуется большим авторитетом, чем опытный специалист по татуировкам.

– Ну и что? – вопросил я. – А о чем это все нам говорит?

– Татуировки – это первый уровень общения между заключенными. Они говорят о том, с какой бандой человек связан, какое положение он занимает в тюрьме, скольких человек он убил, из какого он города или страны, каково его семейное положение и сколько у него детей. Они также могут рассказать об основных событиях в его жизни и его религиозных и политических взглядах.

– Спасибо за лекцию, – сказал я. – А что значат все эти цифры?

– Прежде всего, что они местные. Тот, что слева, считает, что убил трех человек, тот, что справа, – двух. Я в это верю.

– А почему?

– В татуировках обычно не врут. Слишком многие захотят тебя за это убить.

– Что значит номер тринадцать?

– То, что они курят марихуану.

– И это ты знаешь, потому что…

– Номер тринадцать обозначает букву М, тринадцатую букву алфавита. А вот у этого восьмерка, видишь? Это значит, что употреблял или употребляет героин. А иногда ты можешь увидеть номер восемьдесят восемь, что значит «хайль Гитлер».

– А почему они хотят, чтобы окружающие знали, что они принимают наркотики? – вмешалась Элисон.

– Чтобы продавцы видели, что они потенциальные покупатели, – ответил Куинн.

– А что это за номера на их плечах? – задала еще один вопрос Элисон, сильно заинтересовавшись.

– А это их личные идентификационные номера.

– То есть по ним мы можем выяснить, кто они такие?

– Вот именно, – улыбнулся Куинн.

Я позвонил Дарвину и продиктовал ему эти номера. После того как разговор закончился, я объяснил:

– Сейчас шеф выяснит, есть ли какая-нибудь связь между «берни» и террористами.

– И если она есть… – произнесла Элисон.

– Никакой связи не будет. Ты подкатилась к Гектору с предложением ограбить кого-то из жильцов. Афайя подкатился к тебе с просьбой устроить его родственника водителем автобуса. Мой босс сначала думал, что Афайя имеет с тобой какие-то дела и здесь, в Далласе, и в других городах, в которых ты работаешь.

– Он спрашивал меня о других городах, где я бываю по работе, но ничего не говорил об устройстве других его родственников на место водителя автобуса.

– Пари держу, что это не за горами.

– И что же ты будешь теперь делать? Убьешь Афайю?

– Сначала должен позвонить Дарвин. Не исключаю, что он захочет, чтобы ты продолжала работать как ни в чем не бывало, а он разместит в твоей компании нескольких человек, чтобы они вели постоянное наблюдение за происходящим.

– А я должна буду проследить, чтобы все люди Афайи получили эту работу?

– Опять-таки все зависит от этого телефонного звонка Дарвина. Хотя я думаю, что он попросит тебя установить более тесную связь с Афайей и позволит этому террористу уговорить тебя разместить его людей в большинстве филиалов твоей компании.

– А что, если я откажусь?

Мы с Куинном переглянулись.

– На данном этапе такое уже невозможно, – ответил Огастес.

Элисон сложила руки на груди.

– Я не собираюсь спать с террористом, – сказала она с возмущением.

– Если надо будет, переспишь, – сказал я, – да и еще и обслужишь его по высшему разряду.

– После того как вы, ребята, уберетесь отсюда, вы уже ничего не сможете заставить меня сделать. Я получу новые документы и спрячусь далеко-далеко.

– Элисон, ты влипла во все это по самую макушку. Ты поможешь нам уничтожить самую большую террористическую ячейку в Америке и сделаешь это из самых благих побуждений.

– Из чувства патриотизма или чувства долга? – поинтересовалась она.

– Из-за этого и за двести тысяч долларов, не облагаемых налогом.

– И ты готов под этим подписаться? – спросила женщина.

– Мы никогда ничего не подписываем. Но деньги мы поместим в ячейку, ключ от которой передадим тебе.