Смертельно безмолвна

– И каким образом мы заманим Ариадну в круг? – продолжаю тихо расспрашивать я. Не думаю, что Ари так просто купится на наш спектакль. Она не только невыносимая, но еще и умная. Пусть души у нее больше нет, мозги остались на месте.

– Как я уже сказала, ваша подруга придет за мной.

– То есть ты предлагаешь просто оставить тебя в лесу.

– Я предлагаю сделать вид, что вы просто оставляете меня в лесу.

– И она, конечно, не догадается, ведь у нее нет бессмертной подруги фон Страттен, читающей мысли, – фыркает Хэйдан, качнув головой. – Отличный план.

– Значит, нам нужно обезоружить Меган фон Страттен. Сделать так, чтобы ее мысли не показывали четкой картинки. Есть идеи?

– Есть, – неожиданно раздается ровный спокойный голос, и в комнату заходит Норин Монфор. Рядом с ней сестра. Мэри-Линетт выглядит жутко расстроенной. Глаза напухшие, словно она проплакала несколько часов подряд. Но вот Норин непоколебима, как, впрочем, и всегда. Она стягивает пальто, кидает его на кресло и предлагает:

– Я могу приготовить зелье, которое на время вызовет головную боль.

Джейсон отворачивается, чтобы заглушить очередной приступ кашля. А я стискиваю кулаки. Если мы не планируем похороны, нужно поторопиться, иначе этот идиот умрет ради женщины, которая высасывает из него жизнь.

Тем не менее я не могу понять: уравнение не сходится. Даже если мы поймаем Ари, как это поможет разрушить проклятье, нависшее над этой темноволосой женщиной?

– Мы вернем Ариадну домой, и ты покинешь наш дом, – ледяным голосом сообщает Норин, глядя на Джейсона. Она ничего не боится. Не боится боли, не боится громких слов и принятия непосильных решений. Она прогоняет человека, который волшебным образом нашел место в ее жизни, и она смотрит ему прямо в глаза.

Теперь смысл есть. Но Джейсону этот смысл не приходится по вкусу.

– Что еще я должен сделать, дамочка? – переспрашивает он.

– Не начинай!

– С какой стати я должен слушать тебя?

– Это не обсуждается. Я приготовлю зелье, но мне нужна кровь Меган фон Страттен.

– И где вы ее найдете?

– На скамье, – тихо предлагает Мэри-Линетт, смахнув с глаз слезы, – в парке. Тебе хватит пары засохших капель?

– Вполне.

– Отлично. Я этим займусь.

– Я пойду с вами, – вызывается Хэйдан, встряхнув головой, – хочу подышать.

Мэри кивает, и они вместе уходят, оставляя меня наедине с двумя льдинами. Нет уж, я не собираюсь принимать участие в очередной семейной драме. И Эби не советую.

– Пойдем, – шепчу я, подталкивая Эбигейл к выходу, – нужно еще раз обсудить все детали. Ты можешь показать мне книгу своей матери?

– Да, конечно.

– Отлично.

Иду к выходу и наблюдаю, как Джейсон недовольно кривит губы. Что он сейчас испытывает? Надеюсь, что мне никогда не придется стоять перед выбором: моя жизнь или жизнь любимой девушки. Что лучше? Что важнее? Что рациональнее?

Я знаю, что выберу. Но не знаю, как смогу жить с принятым решением.

Глава 13 То, что нас ломает

– Ты совершаешь ошибку, – звучит знакомый голос, и я поднимаюсь в постели. Тусклый свет обволакивает комнату. Напротив кровати, возле книжного шкафа стоит женщина. Моя мать.

Ребра обдает огнем.

– Прошу тебя, Мэтт, остановись!

Я изучаю ее лицо, тонкие губы, красивые глаза и вдруг становлюсь тем маленьким мальчиком, который забивался в угол после ее смерти, который жил с мыслями о том, что жить он больше не хочет, который сожалел, что вообще родился.

– Мама…

Я поднимаюсь, тяну к ней руки, а она отступает в тень.

– Посмотри на себя.

– Что?

– Посмотри на себя! – повторяет она, губы ее трясутся от обиды. – Это не ты.

– Мам, конечно, это я. О чем ты? – Мой голос срывается, и я растерянно моргаю.

Гляжу в темно-шоколадные глаза матери и вдруг вижу в них разочарование. Почему она так на меня смотрит? Что я сделал? Я должен понять. Я должен исправиться. Беглым взглядом изучаю комнату и брошенное на постели смятое одеяло, а потом смотрю на свои руки, на окровавленные руки.

– Ты про это? – спрашиваю я, вытянув вперед красные ладони. – Мам, так это можно вытереть. Вот смотри.

Я начинаю судорожно тереть пальцы, но кровь не стирается. Тогда я с силой вожу ладонями по штанам, и все равно ничего не выходит: кровь не исчезает. Что за черт! Она должна испариться, я же тру изо всех сил. Почему не получается?

– Этого мало, – разбивает тишину ее низкий голос, и я вновь выпрямляюсь.

– Почему мало? Что еще нужно сделать? Может… может, это выбросить? – Я резким движением вытаскиваю из-за спины «браунинг» и виновато округляю глаза. – Хочешь? Ведь я смогу. Я выброшу, мам. Только не смотри на меня так. Хорошо?

Я подбегаю к окну, открываю его и выкидываю пистолет в темноту ночи.

Теперь мама не будет так на меня смотреть. Ведь я ее послушал, выбросил оружие. Собираюсь сказать, что я все тот же Мэтт, что я хороший человек. Но затем ощущаю холод металла, обжигающий кожу поясницы. Тянусь пальцами к ремню джинсов и достаю из-за спины выброшенный секунду назад «браунинг». Что за…

Гляжу на маму.

– Нет, – нервно мотаю головой, – это не то, что ты думаешь, мам, я хороший.