Смертельно безмолвна (СИ)

- Мы будем ждать тебя на выходе. – Мэри-Линетт сжимает мою руку и кивает. Глаза у нее красные, потому что всю службу она проплакала. Внутри что-то вспыхивает, но я не позволяю эмоциям взять верх. Только не сегодня, когда я должна быть сильной.

- Ты как? – Рядом неожиданно оказывается Мэтт.

- Все в порядке. Дайте мне пару минут.

Парень оставляет поцелуй на моей щеке и вместе со всеми уходит к машинам.

Я перевожу взгляд на каменное надгробье, тонкий слой снега уже скопился на земле. Я пытаюсь представить, что бы я сказала Норин, будь она рядом. И ничего не приходит на ум. Наверно, я бы опять расплакалась, потому что в последнее время слезы выражают все, что накопилось у меня внутри, как бы прискорбно и жалко это не выглядело.

Неожиданно прямо передо мной, возле надгробья, появляются фиолетовые цветы.

- Что за...

Я отшатываюсь назад и округляю глаза, наблюдая за тем, как цветы становятся все ярче и ярче, пока и вовсе не перевоплощаются в  букет орхидей. Ошеломленно смотрю по сторонам и по-птичьи наклоняю голову, потому что это, черт подери, очень странно. Разве букеты появляются из воздуха? Тем более, когда это не я заставляю их появиться.

Мое внимание привлекает маленькая записка, черный прямоугольник. Я наклоняюсь к цветам, переворачиваю листок и растерянно хлопаю ресницами. Здесь лишь одна буква.

- Как романтично, – недовольно морщусь, разглядывая каллиграфическую букву «Л» на черном листке и выпрямляюсь. Люцифер пытается сказать, что умеет чувствовать? Нам ли с тетушками не знать, как он чувствует и проявляет свою любовь. Однако...

Однако я все-таки не выбрасываю записку. Это ужасно глупо.

- Черт, – смахиваю со лба испарину, хотя на улице холодно.

 Неужели Дьявол сожалеет о смерти Норин Монфор? Мэттью говорил, что Дьявол в мгновение ока лишил Меган фон Страттен жизни, вырвав из ее груди сердце. Ей он тоже к могиле приложил букет с запиской? На выдохе осматриваюсь и вдруг замираю. Кладбище тут небольшое, деревьев почти нет. Спрятаться проблематично, именно поэтому я вижу не только силуэт девушки, но и ее лицо, ее золотистые волосы, серые глаза, я вижу Джил, и у меня внутри все вспыхивает таким пламенем, что над головой взвывает ветер, а ладони уже в следующее мгновение покрываются красными искрами.

- Ты...

Девушка испуганно срывается с места, а я взмахиваю рукой, морщусь, и она валится на землю, прокатившись коленями по мокрому снегу. Я несусь к ней, тяжело дыша. Я бегу к ней, вспоминая, как она выстрелила, вспоминая, как она лишила мою тетушку жизни.

- Вставай. – Одно мое слово, и Джиллианна снова на ногах.

- Подожди, не надо.

- Не надо? – По-птичьи наклоняю голову. Зря она пришла.

Я едва могу дышать. Девушка испуганно моргает. Ее щеки красные от холода. А я не знаю, как утихомирить пожар, как взять себя в руки. Я вдруг отчетливо понимаю, что мне стоит лишь моргнуть, лишь щелкнуть пальцами, и я отомщу за Норин.

- Тебя не было, – вдруг бросает Джил, и я недоуменно прищуриваюсь.

- Что?

- Ты не пришла на похороны моего отца. Но ведь именно ты убила его.

Я замираю. Губы Джиллианны дрожат, глаза пылают, а я растерянно отшатываюсь, я была уверена, что принуждение подействовало на всех. Но она помнит. Она все помнит.

- Ты должна была забыть. – Едва слышно отвечаю я и ощущаю колючую боль где-то в горле. Я пытаюсь сглотнуть ком, но не выходит. – Должна была...

- Ты его убила. Я это видела!

- Мне очень...

- ...жаль?

Девушка трясется. Она закрывает ладонями лицо, а до меня вдруг доходит, что... что я не имею права ее осуждать. Эта мысль жжет, она разрезает меня на куски, ведь я должна люто ненавидеть этого человека, должна хотеть его смерти! Но Джил потеряла отца. Я его убила. Неважно, каким он был: хорошим или плохим. Он был ее отцом.

- Ты... – Выпрямляюсь и гляжу в серые глаза Хью. – Ты должна забыть о том, что случилось в церкви. Твой отец умер, потому что болел. Твоя мать знала об этом.

- Мой отец болел.

- Верно. Но он не хотел тебя расстраивать и поэтому молчал.

- Молчал.

- И ты забудешь... – Делаю шаг вперед. – Забудешь о том, что убила Норин Монфор.

Джил кивает, а я протяжно выдыхаю.

- Но каждый день ты будешь просыпаться и чувствовать вину. Каждый день. Ты так и не узнаешь, откуда это ощущение. Но оно никуда не денется. Всегда будет с тобой.

Джиллианна продолжает смотреть на меня растерянным взглядом, и я морщусь. Мне так больно видеть ее рядом и понимать, что именно она забрала жизнь Норин. Я гляжу на убийцу и ничего не делаю. Я отпускаю его. Поступаю ли я верно?

- Иди, – я неуклюже убираю с лица волосы, – уходи, Джил. Пожалуйста.

Девушка послушно срывается с места, оставляя следы на белоснежном ковре, а я тру глаза и осматриваюсь: наверно, я должна отомстить, но разве Ноа для этого дал мне шанс? Я зажмуриваюсь и сжимаю в кулаки пальцы. Как много последствий.

- Я горжусь тобой.

Растерянно выпрямляюсь и вижу Норин.

Воздух разом выкатывается из легких. Я округляю глаза, смотрю на тетушку в сером толстом свитере, смотрю на ее распущенные волосы и яркие, небесно-голубые глаза. И не знаю, что делать, забываю, как разговаривать, как двигаться.