Смертельно безмолвна - 2

избавлюсь от ощущения, что внутри меня есть нечто иное. Да, пока я ведьма, я представляю

угрозу для Хозяина, для окружающих. Но проблема в том, что я всегда буду ведьмой. Всегда буду

Ариадной Монфор-л’Амори. Этого не отнять.

- Мэтт! – Где же он? Голова кружится. Я неуклюже смахиваю с лица волосы. Теперь они

отливают серебром. Напоминают о том, через что мне пришлось пойти. – Черт.

Я нигде его не вижу. Плетусь вдоль переулка, собираюсь вернуться к дому и пойти в другую

сторону, как вдруг замечаю силуэт. Силуэт парня на коленях.

- Мэтт, – мое сердце камнем валится вниз, я нашла его. Присматриваюсь и понимаю, что со

спины парня обнимает какая-то женщина. Но кто это? Словно услышав мой вопрос, женщина

оборачивается. И я замираю: это мама Мэтта. Темноволосая, бледная женщина с прямым носом

и карими глазами. Он похож на нее. Хотя, конечно, глаза у него папины.

Я собираюсь подойти ближе, но неожиданно женщина испаряется: она превращается в

легкую дымку и улетает вместе с ветром, путешествующим по заледеневшему асфальту.

Мне вдруг становится так паршиво, нужно позвать Мэтта, сказать хоть что-нибудь, а я не

могу вымолвить и слова. Горло сдавливают невидимые силки, а в груди образуется не просто

дыра, а целая галактика.

Иногда мы причиняем боль близким непроизвольно. Но я делала Мэтту больно, ведь хотела

показать, как больно было мне, когда он не видел меня. Не замечал. Он считал, что мы с ним

друзья, а я так никогда не думала. Эта причина кажется настолько нелепой. Едва я вспоминаю о

том, что сотворила, хочется свалиться навзничь и хочется закричать. Меня прожигает дикая

вина, ведь, что бы я ни ощущала в прошлом, как бы сильно я ни была на него обижена, я не

имела права. Я не должна была. Но я делала. Снова и снова. Ломала и с новыми силами

принималась ломать опять. Могу ли я позвать его? Должна ли я звать его?

- Мэтт? – Прищуриваюсь и быстрым движением смахиваю со щек слезы.

Парень выпрямляется. Оборачивается и в растерянности пялится на меня. Тишина и

безмолвие. В эту самую секунду нас разделяют целые миры, вселенные. Мэттью встает на ноги,

руки у него безвольно падают вниз, и он покачивается назад, сведя брови.

- Мэтт. – Я начинаю идти вперед, но он молчит. Разве так сложно ответить? Сложно.

Он испепеляет меня обжигающим взглядом, а я бегу. Забываю про боль и усталость,

забываю про вину. Я несусь к нему навстречу, зная, что не имею на это права, я улыбаюсь, когда

он оказывается совсем близко. Слезы застилают глаза, а я все равно отчетливо вижу его тонкие

губы, угольно-черные волосы и сапфировые глаза. Я вижу, как выделяются на его лице желваки,

вижу, с какой силой он стискивает в кулаки руки. Мэттью не отводит от меня глаз, а я, наконец, приближаюсь к нему вплотную и...

И замираю. Вижу шрамы на его щеке. Вижу боль в глазах. Вижу безумие, да, я вижу именно

его, и оно пылает между нашими лицами, словно огонь, словно искры. Это жжет в груди, это

отдается эхом по всему телу. И мне становится так больно, что я сгибаюсь. Мне нечем дышать,

все разом становится недостижимым, разбитым, побежденным. Я ломаюсь. Подаюсь вперед и

упираюсь лбом в его грудь. Я не могу стоять ровно, не могу, не могу.

- Прости, – шепчу я, чувствуя, как дрожит все его тело, – прости меня, пожалуйста.

Он сутулится, а я зажмуриваюсь и обнимаю его, встав на носки и потянувшись к его лицу. Я

касаюсь щекой его щеки, прижимаюсь так близко, что перехватывает дыхание, но я не

отстраняюсь. Овиваю руками его плечи и упираюсь лбом в его яремную впадину.

- Скажи что-нибудь. Не молчи, пожалуйста.

Но он не говорит. Он вдруг порывисто опускает голову мне на макушку и сжимает в руках

так крепко, так неистово и испуганно, что весь мир переворачивается и разрывается на тысячи,

миллионы осколков. Мэтт дрожит, а я поглаживаю его холодными ладонями.

- Ты умерла. – Хрипит он едва слышно.

- Нет. Я здесь, Мэтт. Я здесь.

- Ты не понимаешь. – Он отстраняется и смотрит в глаза мне так пристально, что все во мне

вздрагивает и покрывается мурашками. – Я чувствую... чувствую, что ты умерла.

Он прокатывается большими пальцами по моим щекам, а потом вновь тянет к себе, и я

судорожно впиваюсь ладонями в его крепкие плечи. Мир кружится в неистовом танце. А мы

замерли, застыли, будто статуи, и ничего вокруг не видим. Одни посреди вселенной, и одни

посреди целой толпы незнакомцев. Если бы сейчас земля развалилась на части, небо свалилось

на крыши одинаковых, серых домов, мы бы не заметили.

Мэтт проходится пальцами по моим серебристым волосам. А я прохожусь пальцами по его

шрамам. Мы отвыкли от прикосновений, мы не успели привыкнуть.

Мы встречаемся взглядами, и я тихо спрашиваю:

- Что будет дальше?

- Не знаю.

- Но что нам делать?

Парень неожиданно горько усмехается. Он прикасается лбом к моему лбу и шепчет:

- Жить дальше.

Я ошеломленно смотрю на него. Неужели он помнит? Но как? Мои пальцы сжимают ворот

его кофты, глаза закрываются. Я позволяю себе утонуть в этих чувствах, я позволяю себе

расслабиться и стать слабой. Мэттью оставляет на моих губах легких поцелуй, а я тут же

прижимаюсь к нему, кладу голову на его плечо. Он так близко.