Смерть в семье

– Как вы смеете говорить о респектабельности, когда ваша семья сеет вокруг только смерть и разрушение?! – Он ткнул пальцем в сторону моей корзинки. – Да как вам только кусок в горло лезет, если вы знаете, что ваше фамильное состояние построено на чужой крови?!

Я попятилась и уперлась спиной в живую изгородь. Незнакомец надвигался на меня, и, признаюсь, мне стало страшно.

– Не понимаю, о чем вы! – выпалила я. – Мой отец проводил в последний путь многих мужчин и женщин, но он не был убийцей!

– Ха! Вы все-таки подтвердили это! – воскликнул человек в коричневом костюме. – Но я тут не из-за вашего отца, а из-за его сына.

Тут до меня дошло наконец, что он принимает меня за члена семьи Стэплфорд, и это придало мне уверенности:

– Подите вон из нашего сада, иначе я позову полицию!

– И как же вы это сделаете? – осклабился мужчина, продемонстрировав мерзкие желтые зубы.

– Закричу, – с достоинством пояснила я. – Сержант еще не покинул поместье.

Лицо незнакомца исказилось от злости.

– Не думайте, что я это так оставлю, мэм. – Он нахлобучил шляпу на голову. – Кем бы вы ни были, свободный голос прессы вам не заглушить. Стране не нужны во власти такие люди, как он! Запомните мои слова. Не будут нужны, когда все узнают правду!

Я перевела дыхание. К счастью, все закончилось – незнакомец поспешно удалялся от меня по саду. Бобы нашлись за очередным поворотом изгороди, так что я нагрузила корзину до краев и с чувством выполненного долга вернулась в дом. Однако надо сказать, что странные слова газетчика не шли у меня из головы – я несколько раз прокручивала в памяти наш разговор, и у меня все время возникали новые вопросы. К сожалению, из-за того, что я наболтала лишнего – про своего отца, справлявшего заупокойные службы, – теперь нельзя было никому рассказать об этой встрече, иначе газетчика поймают, и тогда мое происхождение может ненароком раскрыться.

Я вошла на кухню с видом триумфатора, гордо держа полную корзину перед собой. Миссис Дейтон что-то яростно взбивала в миске. Когда я переступила порог, она вдруг прервала свое занятие, подняла венчик и с ужасом уставилась на протянувшуюся от него струйку какой-то густой субстанции. Я не представляла, что она готовит, но даже при моих скудных познаниях в кулинарии было ясно: что-то не ладится. Кухарка заметила меня и раздраженно нахмурилась.

– Где ты пропадала, Эфимия? Мне срочно нужны бобы! – воскликнула она. – Иди к раковине, помой их хорошенько и заодно ополосни капусту. Надеюсь, там четыре кочана. Ты даже не потрудилась спросить, сколько нужно, перед тем как выскочила в сад.

Я кивнула. В корзине было четыре кочана и еще один, но я подумала, что для уточнений сейчас не время.

– Вот и хорошо, что не больше. Как я всегда говорю, мотовство до нужды доведет. – Миссис Дейтон кивком указала мне на дверь в помещение для мойки посуды.

Это оказалась унылая темная каморка с одним маленьким зарешеченным оконцем под самым потолком. Раковина была широкой и низкой, рядом стояла колонка с холодной водой; в пол уходил большой деревянный водоотвод. Странное дело – моечная была снабжена самым современным оборудованием и вместе с тем производила убогое впечатление.

Я сердито плюхнула корзину на угол раковины. Отец учил меня, что все люди равны в глазах Господа. «Все мужчины, а не все люди», – проворчала я, яростно обрывая верхние листья с капусты, в общем-то, ни в чем не повинной. Я уже заметила, что даже в этом богатом поместье существует что-то вроде мужского братства, к которому принадлежит весь сильный пол, независимо от классов и рангов, а женщины, и не только несчастная посудомойка, по-видимому, считаются низшими созданиями, помышляющими только о том, как бы соблазнить мужчин, и потому их стараются держать подальше – якобы для того, чтобы защитить от их же собственных нечестивых устремлений.

– Вот тебе! – в сердцах выпалила я, швырнув ощипанный кочан в раковину. Мне вспомнилось заплаканное лицо Мэри, верившей в доброту кузена Жоржа. Этот добренький кузен Жорж, если подозрения мистера Бертрама верны, уже успел причинить зло Риченде. Теперь весь Стэплфорд-Холл представлялся мне опасной трясиной несправедливости и обмана. Я даже задумалась, не было ли истины в пока недоступных моему пониманию обвинениях, брошенных газетчиком в адрес Стэплфордов.

– Полегче, красотуля. Не люблю помятые овощи.

Я резко обернулась – на пороге каморки стоял незаметно подошедший мистер Ричард. Он шагнул внутрь и, рассмотрев меня при тусклом свете из оконца, воскликнул:

– О, да это не Агги! Тогда понятно. Агги не такая темпераментная, по крайней мере, не с овощами. Ты ведь Эфимия, да?

В его тоне было что-то странное, и я невольно попятилась, прижавшись бедрами к краю раковины. Одновременно я опустила руку в корзину, пытаясь нащупать нож.

– Ну-с, по-моему, сейчас подходящий момент познакомиться поближе, – сказал мистер Ричард, и прозвучало это одновременно угрожающе и как-то мерзко.