Смерть в семье

– Скорее надо было сказать «тайный выход». Думаю, архитектор включил его в план дома, чтобы хозяин мог отлучаться на встречи с местными… э-э… дамами так, чтобы хозяйка не заметила его отсутствия.

– Но дом построен не так давно…

– Верно. И это еще одна причина, по которой я не хочу, чтобы это собрание чертежей попало в руки полицейских. Я не сую нос в личные дела отца и предпочитаю, чтобы никто другой туда тоже не лез.

Я попробовала осмыслить новое обстоятельство. Каково детям расти в доме беспутного отца? Как поведение лорда Стэплфорда могло повлиять на их склад ума и характера? Если он велел построить в доме тайный выход – значит, привычку отлучаться из дома приобрел давно. Голос мистера Бертрама прервал мои размышления:

– Так что же? Вы дадите мне слово не рассказывать об этом полиции?

Я попятилась:

– Нет! Не могу…

– А как же верность хозяевам? – возмутился он.

– Я в этом доме меньше суток и не могу сказать, что это был приятный опыт.

– Вы у нас на жалованьи!

– Верность купить нельзя, мистер Бертрам! – заносчиво воскликнула я. – Молчание можно, но не верность!

Мистер Бертрам сразу полез в карман пиджака:

– Я думал о вас лучше, чем вы есть на самом деле. Сколько? – устало спросил он.

– А сколько стоит ваша честь?

Он вспыхнул:

– Моя честь не продается!

– Так же как и моя, – спокойно отозвалась я.

Мистер Бертрам указал мне на кресло, предлагая снова сесть и продолжить разговор.

– Похоже, мы зашли в тупик, – констатировал он.

– Возможно, и нет. Правильно ли я понимаю, что, если ваша сводная сестра окажется непричастной к убийству, вы захотите, чтобы истинный преступник понес наказание?

– Жорж был редкостным негодяем, но… – Мистер Бертрам резко замолчал и сразу продолжил: – Нет, тут не может быть никаких «но». Преступник, отнявший жизнь кузена Жоржа, должен быть наказан.

– Лишь Господь может решать, кому жить, а кому умереть, – пылко поддержала я.

– Или двенадцать достойных граждан в составе суда присяжных.

– Ну да, точно, – уступила я; мистер Бертрам начинал меня раздражать.

– Помимо всего прочего, Эфимия, некоторые деловые интересы моего отца тесно связаны с государственными.

– Теперь вы намекаете, что полиция, вместо того чтобы предать ваши семейные тайны огласке, наоборот, постарается замять дело и утаить правду? Я уже запуталась…

Мистер Бертрам взглянул на карманные часы.

– Я и сам запутался, Эфимия. Скажем, я надеюсь, что полиция не станет игнорировать очевидные улики, но при этом не исключаю, что на нее могут оказать давление, чтобы дело было закрыто в кратчайшие сроки, без шума и дотошного расследования.

– Но это же неправильно!

– С точки зрения морали – да, согласен. Но, как член семьи, я буду только счастлив, если Риченду не повесят за то, что она отомстила обидчику.

– А если это все-таки не она? – не уступила я.

Мистер Бертрам громко захлопнул крышку карманных часов и сердито нахмурился:

– Ну и надоедливая же вы девица! Между прочим, я опаздываю на обед. Заскочил всего лишь на минутку сменить запонки – у одной из этих порвалась цепочка, – он достал из кармана две нефритовые запонки, – а меня заставляют решать морально-этическую дилемму!

– Пожалуйста, идите, никто вас не задерживает, – отрезала я, снова забыв о своем положении. – Такие пустяки, как правосудие, не должны препятствовать наслаждению изысканным обедом.

Хмурые морщинки разгладились, и мистер Бертрам расхохотался:

– Я преданный поклонник кулинарных талантов миссис Дейтон с тех самых пор, как подрос достаточно, чтобы тайком пробираться на кухню и таскать ее пирожки с вареньем из смородины, но даже мне не придет в голову называть эту стряпню изысканной! Обильная и питательная – более подходящие определения.

Я даже ногой притопнула от возмущения:

– Так или иначе, можете хоть объесться пирожками, а правосудие подождет!

Мистер Бертрам от этого еще больше развеселился:

– Милая девочка, сейчас не лучшие времена для смеха, но вы сумели поднять мне настроение! Признаюсь, книгу с чертежами я спрятал отчасти из-за того, что никому не доверяю, но вы определенно заслуживаете доверия. И еще раз повторю: вам не подходит это место работы.

– У меня нет выбора, сэр, – процедила я сквозь зубы.

– В таком случае вы станете украшением нашего штата прислуги.

– А что насчет книги, сэр?

– Эфимия, мне правда нужно идти.

– Но сэр!..

Мистер Бертрам вздохнул:

– Предлагаю компромисс. Мы объединим усилия и попробуем вместе разузнать об этом преступлении как можно больше. И давайте договоримся: ни один из нас не пойдет в полицию, не обсудив предварительно свои открытия с другим.

– Вы предлагаете работать в команде? – удивилась я.

– Мне известны политические взгляды Риченды и знаком круг ее общения, а у вас есть возможность собирать слухи в помещениях для прислуги, куда у меня нет доступа.

– Но если миссис Уилсон даст мне отставку, я буду вынуждена рассказать полиции все, что знаю, перед тем как покину поместье.

– И вы еще говорите, что не намерены меня шантажировать! Стыдитесь, Эфимия!

Я потупилась.