Смерть в гриме

Дальше сначала представим, как этим же вечером стучится. Нарочно запер, чтобы подольше открывать. А она бы ждала под дверью. Разделась уже. Я только свет погашу. Ежась и стесняясь. Прыгая к выключателю. Легла первой, а он еще топчется у двери. Ты чего там, иди скорее. Я тебя не вижу совсем. Затем — что была довольна, признала наутро: он лучше всех, конечно, лучше мужа-полковника и тех, кто был кроме него. Но так ей еще никто не делал. Представим себе и это. И наконец — как полковник через неделю. А они уже живут вовсю. Не знаю, как узнал, нашел, кто-то сказал. Она, конечно, спряталась за дверью, вздохнув в двери распущенным халатом, как парусом, не выходит. С коньяком. Поставил на стол, пройдя на кухню, рядом положил наган. Сейчас мы с тобой выпьем, а потом я тебя застрелю, где она? — Она от тебя ушла, сам виноват, что так себя вел, и возвращаться не хочет, а я тебя не боюсь, — сказал Слава. — Если ты меня убьешь, тебя судить будут. — Где стаканы? Он принес. Полковник молча разлил в стаканы коньяк.

Протягивает ему один, другой — себе. Они выпивают. Слава — несколько мелких глотков, а полковник — весь залпом. Садится, роняет голову на сложенные на столе руки, рыдает и говорит сквозь рыдания, что ему теперь все равно, пусть хоть расстреляют, потому что он без нее жить не может, он теперь понял. Я же тебя, правда, убью, а к чему это? Что хорошего? Уговори ее, а? — говорит, поднимая залитое слезами лицо, полковник. — Она тебя послушает. Скажи ей, что не буду больше ее и брошу пить. Представим, что все это происходило на самом деле. — Да зачем мне, — говорит Слава, чтобы набить себе цену. — Мне с ней хорошо. А он уже знал. — Я тебя очень прошу, — убеждает не знающий будущего полковник, — я для тебя что хочешь за это все сделаю. — У меня все есть, — гордо отвечает. — Денег дам, у меня, знаешь, какой оклад? Слава представляет его зарплату и качает головой. Деньги у него есть тоже. — Нет? Но зачем она тебе, ты же ее не любишь? Так, поиграть?

Слава молчит. Он не садится, чтобы быть повыше полковника, а тот продолжает: — Не может же она вечно с тобой, не рассчитываешь же ты, но так не будет, с таким, ну извини, но ведь ей действительно нужен нормальный мужчина. Она нормальная женщина. У нас будут когда-нибудь дети. Я знаю, что все из-за этого. Чтобы выйти вместе куда-нибудь, не стыдясь, или принять гостей. Но Слава не обижается. Он раньше тоже так думал, а потом смотрит. — Это же ей пока так, для разнообразия и потому что на меня зла. Чтобы мне досадить. Он ждет, чем закончит, когда замолчит и беспомощно взглянет, потому что нечего уже будет. Уже зная, как поступит. — Все равно же рано или поздно она уйдет от тебя со временем к такому, как я. Пусть это буду я, — просит полковник. — Как будто ты меня сам пожалел, понял, что так нельзя со мной, семья, все-таки муж я ей, и сам принял решение. А то это будет твое поражение, если она к другому и просто бросит. Не знаю, как бы я поступил на его месте, но представим себе, что в конце концов согласился. Затем сначала представим, что это стоило ему большого труда, он был собой недоволен и очень переживал. Потом — что, наоборот, гордился быстрым решением. Своей решительностью. Наконец, выберем из этих двух устраивающий нас вариант.

Он идет и стучит ей в комнату. Затаилась. Но он же знает, что она не уходила от двери. Это я, открой мне, пожалуйста, мышонок, я один, — говорит Слава, а полковник крякает и скрипит зубами. — Тебе нечего бояться. Она открывает. Он ей говорит, что там ее муж в ужасном состоянии, грозится, что застрелится, а сначала застрелит их обоих. Ты же понимаешь, что в любом случае это будет ужасный скандал, я не могу. — Как будто она не слышала все от начала до конца. — Мне тут жить, жалко его, все-таки вы вместе прожили, и он обещает, что больше не будет тебя. — Я все слышала, — отвечает. И если ты боишься. — Я не боюсь. — Хорошо, я вернусь к нему, если ты хочешь. Она собирается, а полковник время от времени заглядывает в комнату. Бросает в чемодан не глядя. Но это все, которые он ей. Вышел полковник и ждет на лестнице. Снимает с подлокотников, спинок кровати и кресел, берет их с подоконника или стола. Все навалено, как всегда. Не попрощался, уходя, даже. Коньяк забрал. Он посмотрел, сбегав на кухню. Таща за собой разбухший от купленных. Подхватывает его у нее у лифта. Он за ними закрывает.