Смерть у бассейна

— А теперь, милая, — сказал сэр Генри, — вам, я думаю, лучше пойти в дом. Я хочу сказать господину Пуаро несколько слов.

Леди Энгкетл задумчиво посмотрела на него.

— Надеюсь, что Герда уже легла, — сказала она. — Я ведь правильно ей предложила? Я просто не знала, что сказать. Не имея за плечами прецедента, понимаете? Да и что говорить женщине, только что убившей мужа?

Она взглянула на них так, словно ждала, что на ее вопрос мог быть дан некий исчерпывающий ответ, и двинулась по дорожке к дому. Мэдж и Эдвард отправились следом. Пуаро остался с хозяином.

Сэр Генри откашлялся, словно не зная, что сказать.

— Кристоу был очень одаренным, — сообщил он наконец. — Просто очень одаренным.

Взгляд Пуаро еще раз остановился на покойнике. У него не проходило странное ощущение, что этот мертвый был живее оставшихся жить. Он не мог понять, откуда взялось это впечатление.

— И такая злополучная трагедия! — вежливо отозвался он на слова сэра Генри.

— Такого рода вещи более по вашей части, чем по моей, — сказал сэр Генри. — Я прежде, насколько помню, ни разу не соприкасался с убийством. Надеюсь, пока что, я веду себя правильно?

— Совершенно правильно, — сказал Пуаро. — Вы ведь вызвали полицию. А до того, как они приедут и примут все заботы на себя, нам с вами делать нечего — кроме как следить, чтобы никто не касался тела и не уничтожал улик.

При последних словах он поглядел в бассейн, где на бетонном дне был виден слегка искаженный голубой водой револьвер. Улики, подумал он, вероятно, были уничтожены, прежде чем он, Эркюль Пуаро, успел этому помешать.

Да нет же — это была случайность.

— Может быть, нам не обязательно стоять тут? — с дрожью в голосе пробормотал сэр Генри. — Холодновато. Ничего, наверное, не изменится, если мы перейдем е павильон?

Начавший подрагивать Пуаро, ноги которого были чувствительны к сырости, принял это предложение с радостью. Павильон был на дальней от дома стороне бассейна и через его дверь им был виден и бассейн, и тело, и тропа к дому, по которой должна была проследовать прибывшая полиция.

Обстановка внутри была отнюдь не спартанской — с удобными диванами и веселыми домоткаными пледами. На расписном металлическом столе стоял поднос с графином хереса и бокалами.

— Я бы предложил вам выпить, — сказал сэр Генри, — но, видимо, до прихода полиции лучше ничего не трогать. И не потому, что я думаю, будто для них что-то тут может представлять интерес. Просто с осторожностью не пересолишь. Гаджен, я вижу, еще не принес коктейли. Ждал вашего прихода.

Они оба довольно бодро уселись в плетеные кресла у двери так, чтобы держать в поле зрения дорожку. Установилось неловкое молчание. Это был не тот случай, когда можно просто немного поболтать.

Пуаро оглядел павильон, но ничего необычного не бросилось ему в глаза. Дорогая накидка из серебристых лис была небрежно переброшена через спинку одного из кресел. «Любопытно, чья», — подумал он. Эта чуть показная роскошь не вязалась ни с кем из доселе увиденных им здесь. Он не мог, например, вообразить ее на плечах леди Энгкетл. Это встревожило его, ибо отдавало смесью богатства и саморекламы, а этих качеств он не усмотрел в тех, кого успел заметить.

— Курить нам, наверное, можно, — сказал сэр Генри, протягивая Пуаро портсигар.

Прежде, чем взять сигарету, Пуаро потянул носом, французские духи. И дорогие. Пахнуло ими лишь на миг, но и опять ни с кем из обитателей «Пещеры» запах для него не ассоциировался.

Подавшись вперед, чтобы прикурить от зажигалки сэра Генри, Пуаро приметил кучку спичечных коробков — шесть штук — лежавших на маленьком столике у одного из диванов.

Эта-то подробность и показалась явно странной.

Глава 12

— Половина третьего, — сказала леди Энгкетл.

Она сидела с Мэдж и Эдвардом в гостиной. Из-за двери кабинета сэра Генри доносились звуки разговора. Там были Эркюль Пуаро, сэр Генри и инспектор Грейндж.

Леди Энгкетл сокрушалась:

— Знаешь, Мэдж, я все же чувствую — надо как-то распорядиться насчет ленча. Конечно, выглядело бы бессердечным сесть за стол как ни в чем не бывало. Но, в конце концов, господин Пуаро был зван на ленч, и он, вероятно, голоден. И его-то не может выбить из колеи, как нас, убийство бедняги Джона Кристоу. И еще я должна сказать: хотя мне самой есть не хочется, Генри и Эдвард наверняка страшно проголодались, проохотившись все утро.

— Дорогая Люси, обо мне не беспокойтесь, — сказал Эдвард Энгкетл.

— Ты, как всегда, деликатен, Эдвард. Но есть еще Дэвид — за ужином я заметила, как он много ел. Интеллектуалы всегда много едят. Кстати, а где Дэвид?

— Как только услышал, что случилось, сразу пошел в свою комнату, — сказала Мэдж.

— Ну да, это было довольно тактично с его стороны. Пожалуй, он в затруднительном положении. Конечно, что там ни говорите, а убийство всех ставит в щекотливое положение — слуги волнуются, заведенный порядок рушится, нам подают утятину к обеду — к счастью, ее отлично можно есть и холодной. А вот что делать с Гердой, как вы думаете? Отправить чего-нибудь на подносе? Может, немного крепкого бульону?