Смерть у бассейна

— Ясно. Опять россказни слуг. У моей горничной богатое воображение. Как вам известно, существуют разные способы выражать свои мысли. Могу вас уверить, мне мелодраматизм не присущ. В действительности это было лишь игривое замечание. Мы с ним немного пикировались.

— Так это говорилось не всерьез?

— Ясное дело, нет. И могу заверить вас, инспектор, что я пятнадцать лет не видела Джона Кристоу. Это легко проверить.

— Я вижу, мисс Крей, вы считаете жену доктора убийцей.

— Мне не следовало так говорить. Не стоит никого обвинять заранее, верно? Я прошу прощения. Так получилось оттого, что моя горничная рассказала мне, как миссис Кристоу обнаружили стоящей над трупом мужа с револьвером в руке. Знаете, в этом захолустье все разносится с таким преувеличением, через прислугу в основном.

— Прислуга порой может оказаться полезной, мисс Крей.

— Да, вы, полагаю, получаете от нее массу необходимых сведений?

Грейндж продолжал бесстрастно:

— Вопрос состоит в том, у кого были причины…

Он умолк. Вероника сказала с легкой и сожалеющей усмешкой:

— Жену всегда подозревают первой? Как цинично! Но обыкновенно имеется и «другая женщина». Полагаю, ее можно причислить к тем, у кого есть причины?

— Вы думаете, в жизни доктора Кристоу была другая женщина?

— Ну да, мне кажется, что могла бы. У меня, знаете, создалось такое впечатление.

— Впечатления порой могут быть полезными, — сказал Грейндж.

— Как я поняла из его слов, эта скульпторша, она была, ну, что ли, его близким другом. Но вы-то, наверное, об этом уже знаете?

— Разумеется, мы во все вникаем.

Голос инспектора Грейнджа звучал на редкость уклончиво, но он успел заметить злорадную вспышку удовлетворения в этих больших голубых глазах.

Он спросил как можно официальнее:

— Вы сказали, что доктор Кристоу проводил вас домой. В котором часу вы простились?

— Верите ли, я никак не могу вспомнить! Помню, мы какое-то время разговаривали. Наверное, было довольно поздно.

— Он входил?

— Да, я предложила ему выпить.

— Понятно. Местом беседы вы избрали, как будто, павильон у плавательного бассейна?

Он увидел, как затрепетали ее веки. После мгновенного колебания она заговорила:

— Да вы и в самом деле сыщик, а? Да, мы сидели там, курили и болтали какое-то время. А как вы узнали?

На ее лице появилось радостное и нетерпеливое выражение ребенка, требующего, чтобы ему объяснили ловкий фокус.

— Вы оставили там свои меха, мисс Крей, — и добавил без малейшего нажима, — а также спички.

— Да, да, верно.

— Доктор Кристоу возвратился в «Пещеру» в три часа ночи, — сообщил инспектор опять без всякого нажима.

— В самом деле, так поздно? — в голосе Вероники звучало искреннее удивление.

— В самом деле, мисс Крей.

— Ну что ж, вполне возможно. Ведь мы столько лет не виделись, нам было о чем поговорить.

— Вы действительно так долго не встречали доктора Кристоу?

— Я только что сообщила вам, что не видела его пятнадцать лет.

Она снова была уравновешенной, неприступной, уверенной в себе.

Грейндж не стал спорить.

— Благодарю вас, мисс Крей, — сказал он любезно.

Оставив «Голубятню», он вышел на дорожку и свернул к воротам «Пристанища».

Эркюль Пуаро глядел на инспектора с величайшим удивлением. Он повторил недоверчиво:

— Револьвер, что держала Герда Кристоу, упавший затем в бассейн, был не тот, из которого совершено убийство? Это просто невероятно.

— Точно, господин Пуаро. Скажем лучше, это бессмыслица.

Пуаро пробормотал негромко:

— Нет, это не бессмыслица. Ведь все равно в этом окажется смысл, а, инспектор?

Инспектор тяжело вздохнул:

— Так-то оно так, господин Пуаро. Объяснение этому должно быть, но пока я его не вижу. Ясно, что мы не много узнаем, пока не найдем, из чего стреляли. Оружие из коллекции сэра Генри, это точно. Во всяком случае, одна пропажа налицо, а это говорит за то, что дело наше по-прежнему не выходит за пределы «Пещеры».

— Да, — пробормотал Пуаро. — Все остается связанным с «Пещерой».

— И все выглядит просто и ясно, — продолжал инспектор. — Но только на первый взгляд.

— Да, — сказал Пуаро, — это не просто.

— Мы должны допустить возможность инсценировки дела — все, значит, было так рассчитано, дабы впутать Герду Кристоу. Но коли так, почему бы не оставить тот револьвер лежащим подле тела, чтобы она подобрала его?

— Она могла и не поднять его.

— Это верно, но даже если бы она не подняла его, раз ничьих больше пальцев не осталось на оружии — при условии, что их удалили после выстрела — она, непременно, оказалась бы под подозрением. А это то, чего и хотел убийца, верно?

— А чего он хотел?

Грейндж взглянул непонимающе:

— Ну, если вы совершили убийство, вам хотелось бы навести подозрение на кого-то другого, разве нет? Это было бы очень естественно.

— Да-а, — сказал Пуаро. — Но тогда, возможно, тут произошел более редкий тип убийства. Не исключено, что тут-то ключ и к нашим затруднениям.

— Каков же этот ключ?

Пуаро повторил задумчиво:

— Редкостный тип убийства.

Инспектор воззрился на него:

— Но тогда чем руководствовался убийца? Чего он — или она — достиг?

Пуаро со вздохом развел руками:

— Не имею понятия — совершенно не имею понятия. Или, кажется, имею — смутное…

— Да?