Смерть таится в наслаждении!

– Это все оттого, что в подкорке вашего мозга сохранились, в основном, следы пережитых неприятных эмоций, тесно переплетенные со сладострастными ощущениями. Возможно, в момент близости вас обуревали некоторые тягостные мысли, страх разоблачения, например. С тех пор эти ощущения отравили всю вашу последующую жизнь и наложились на взаимоотношения с супругой, – заученным тоном произнес доктор.

– Вы поможете мне от них избавиться? – резко спросил мужчина.

– Да, но это будет вам дорого стоить.

– Сколько? Тысячу? Полторы? Десять?

– Дело вовсе не в деньгах. Это как раз тот случай, когда вам стоит попробовать детально воскресить в памяти весь тот памятный вам вечер. Для этого вам придется подвергнуться сеансу гипноза с отсроченным воздействием.

– А что это означает?

– Ничего особенного. Весь день вы проведете, как обычно, с аппетитом поужинаете. А в десять вечера войдете в спальню и спустя десять минут очень крепко заснете. Ровно в полночь вы впадете в транс.

– Что же тогда произойдет?

– Сеанс реконструкции снов и коррекции воспоминаний. Вы возвратитесь в полдень, в первое воскресенье августа 1968 года. Тогда же вы и встретитесь с этой вашей, как ее, бить?..

– С этой, рыжей? Кажется, ее звали Лотта. А зачем вам это, доктор?

– Это совершенно необходимо для медитации. Сеанс продлится не больше десяти минут. Ровно в десять минут первого я позвоню вам по телефону – и вы проснетесь бодрый, отдохнувший, испытав всю глубину сексуального удовлетворения. Ну, как, вы согласны?

– Я не знаю… – промямлил он. – Надо бы с женой посоветоваться. А вы уверены, что после сеанса я навеки избавлюсь от всех этих воспоминаний?

– Я в этом абсолютно убежден, – заверил его доктор. – Запишите мне номер вашего телефона.

Ночь. Лежа рядом с мужем, женщина, затаив дыхание, прислушивается к его безмятежному похрапыванию. Не стоило бы, наверное, возлагать особые надежды на этого лекаря, тем более, что он так похож на шарлатана. Или нет? На кого же он так похож? У него поразительно знакомые лучистые глаза… Удивительные глаза. Они магнетизируют, притягивают к себе, буквально обвораживают ее; во время сеанса она буквально готова была лечь под него, если б он только сделал малейший жест, дав ей понять, что не будет против… Но он остался индифферентным, как манекен.

Резко зазвонил будильник и тут же умолк. Замерло и гулко заколотилось сердце. Она стиснула руками грудь, будто опасаясь, что оно вырвется наружу. Волнение достигло крайней степени, когда она увидела, что ее супруг поднимается с кровати и, подобно сомнамбуле, с закрытыми глазами пересекает спальню и движется к входной двери. Бесшумно, как тень, она скользнула следом за ним.

– Здравствуй, Лотта! – с приветливой улыбкой произнес он в пустоту. – Заходи.

– Привет, – сказала она, вваливаясь в прихожую со своей огромной виолончелью. – Куда ее поставить?

– Прислони ее к роялю, – сказал он, посторонившись у входа в свою комнату.

– Ого! – в изумлении воскликнула она, оглядев комнату. – И это все твои апартаменты?

– Конечно, – ответил он, придирчивым оком окидывая высокие потолки, плюшевые портьеры на окнах, тисненые обои на стенах, увешанных плакатами рок-групп. В одном углу стоял небольшой домашний рояль "Блютнер", в другом потрясал воображение сверстников ценой, своим видом и параметрами роскошной проигрыватель.

– Ну, что ты там хотел прокрутить? – спросила она, подойдя к круглому столу в центре комнаты.

Девочка держалась крайне независимо, как бы подчеркивая, что оказала ему величайшую милость, позволив пригласить себя.

Он поставил пластинку и протянул ей толстый конверт, чтобы сразить наповал фотографиями всеобщих кумиров и цветным вкладышем. Колонки взорвались бравурными аккордами.

– Это чиво? – спросила она, поморщившись.

– "Маджикал мистери туа" – громко сказал он, пытаясь перекричать песню.

Она хмыкнула. Господи, и зачем только он ее сюда зазвал? И что это за дурацкая манера вставать на стул коленками? Какие у нее худые, жилистые ноги… Как она некрасиво сгорбилась над столом.

– Эй, ты что это там рисуешь?

– Ты неправильно решил задачу.

– Ну и что? Ответ ведь сходится. Дай сюда тетрадь.

– Не дам.

– Нет – дашь!

– Попробуй взять…

Он пытается выдернуть тетрадь из ее рук, но она отдергивает ее, съежившись и загораживая добычу своими острыми плечами. Эта игра длится минуту или около того, пока он не ощущает вдруг, что держит в руках своих женщину…

Материя с громоподобным звуком трещит и расползается под его руками. Она пыхтит и царапается. Но сопротивление вгоняет его в еще больший азарт. Он сжимает ее тоненькие запястья в левой ладони, рвущийся из горла крик затыкает скатертью – и победно вонзается в это худенькое и угловатое, брошенное перед ним ниц тело. Наслаждение горячими волнами прокатывается по его телу от крестца до темени и обратно, испарина крупными каплями оседает на лбу его и лопатках, тело сотрясает крупная дрожь наслаждения.

– Подожди… – в изнеможении от боли, горя и унижения стонет девочка. – Подожди…