Смерть стоит за дверью

Тод выхватил револьвер, когда Рэнди уже повернулся в его сторону. Муж действительно хотел достать оружие – компактный пистолет сорок четвертого калибра с автоматическим взводом, который он обычно хранил в машине, но зацепился курком за подкладку кармана. Он так и не успел вынуть пистолет. Тод не стал требовать, чтобы Рэнди бросил оружие на землю и поднял руки вверх, а без предупреждения дважды выстрелил в него. Выстрелы попали в цель, Рэнди судорожно подпрыгнул на месте, продолжая держать правую руку в кармане шорт и удивленно разглядывая кровавое пятно, растекающееся по рубашке, а потом повалился на бок в траву. Его дыхание стало тяжелым, с хрипами и свистом. Клайн подошел к нему и наступил на левую руку, а потом, наклонившись, принялся выкручивать правую, пока не вынул ее из кармана. Полицейские машины остановились возле дома, и вскоре во дворе собралась толпа офицеров, один из которых тут же вызвал по рации «скорую помощь». Рэнди не мог говорить и только с вызовом смотрел на полицейских, а изо рта и носа у него шла кровавая пена. Полицейский извлек из его кармана пистолет и быстро попятился назад, держа оружие за ствол.

Макс Флорес стоял к нам спиной, продолжая косить траву, и ничего не слышал, пока из дома не вышла его жена и не показала, что происходит у соседей. Газонокосилка заглохла, и теперь за нами наблюдала вся округа.

Я вдруг услышала собственный крик. Один из офицеров подошел и, взяв меня под руку, повел в дом. У меня началась истерика, я вцепилась в Хейдена мертвой хваткой, и полицейскому пришлось изрядно повозиться, прежде чем удалось высвободить малыша из моих объятий.

– Вы его задушите, – приговаривал офицер, стараясь, придать голосу мягкость, но я продолжала его отталкивать и не отдавала сына.

Наконец я совсем обессилела и, отдав ребенка, застыла у окна, наблюдая, как в наш двор стягивается все больше и больше народа. Офицеры полиции в мундирах и люди в гражданской одежде, вероятно, детективы, заполнили лужайку перед домом. Вскоре толпа стала такой многолюдной, что я потеряла Рэнди из вида. Полицейские подходили к Клайну, хлопали его по плечу и спрашивали, не ранен ли он. Я слышала, как Рэнди задыхается от кашля, а где-то в отдалении уже звучала сирена «скорой помощи». Почему-то мне казалось, люди надеются, что врачи опоздают и не успеют спасти мужа. Не знаю, на что надеялась я сама.

Однако медики успели вовремя.

Глава 16

1

После совместного обеда с Дуэйном и Кэролайн остаток недели прошел спокойно. Начиная с выходных дней и до среды мое имя не упоминалось ни в газетах, ни на телевидении. И только в воскресном выпуске «Ньюс энд обсервер» появилась статья, где в хронологическом порядке перечислялись преступления Рэнди, сообщались подробности о его аресте и последующем судебном процессе, а также упоминалось несколько нелепых измышлений мистера Притчета. Кроме того, в статье цитировались слова прокурора, который шесть лет назад добился вынесения смертного приговора моему бывшему мужу. Он заявил, что для его ведомства моя персона не представляет ни малейшего интереса и что с момента завершения судебного процесса у него не появилось никаких оснований заподозрить меня в причастности к преступлениям, совершенным Рэнди. Журналисту удалось побеседовать с родственниками погибших, но все они отказались выступить с какими-либо заявлениями и в один голос твердили о нежелании ворошить прошлое.

В этом наши желания полностью совпадали. Исключение составлял один Притчет, ставший заложником собственного горя. Я понимала, что ничто не сможет излечить его охваченную смятением душу.

Возможно, мне следовало вернуться на работу в «Дейта менеджере», но теперь временная передышка представлялась заслуженным отпуском, и я целыми днями слонялась по дому, читала журналы и занималась уборкой. Без Хейдена дом казался пустым. Когда он находился в школе, я то и дело поглядывала на застывшие стрелки часов и с нетерпением ждала момента, когда можно забрать оставленного после уроков сына.

В среду, пообедав позже, чем обычно, я принялась пылесосить нижний этаж, намереваясь убрать гостиную и коридор и вымыть посуду, а потом отправиться за своим малышом в школу. Закончив уборку, я выключила пылесос, и в этот момент на улице послышался шум, который диссонансом прорезал катившийся к закату короткий зимний день. Вой сирен раздавался недалеко от нашего дома, он то затихал, то становился еще громче. В голове промелькнула мысль, что на магистрали 1-40, должно быть, произошла авария. Потом донесся голос диктора из оставленного включенным телевизора.

И тут я принялась себя уговаривать, что ослышалась.