Смерть стоит того, чтобы жить

Он показывает её адский, ежедневный труд. Физические муки. Эмоциональные муки. Удары его ног о пол отдаются  в ушах грохотом. «Гольпе» -  самый слышимый звук, когда нога поднимается сзади и бьет в пол полной стопой, в то время как другая скользит по полу. Смерть приглашает всех достойных разделить с ней пляску; и Джонатан принимает приглашение, с головой бросается в танец. Взлетает в разворотах, мягко оседает к земле, затем - серия легких, прыжков бризе’ с отклонением вперед, вслед за ногами. Он расплескивается алой кровью по полу. И дальше -  шаг «эскобия», напоминающий движение метлы, тщательно вычищающей пол. Джонатан будто убирает последствия уродливого и прекрасного действа.

Мы сидим и смотрим не отрываясь. Я, как мне кажется, даже не дышу.

Как ему удалось стать одновременно субъектом и объектом? Умирать и быть смертью? Он инициирует нас, проходя испытания сам, и вот мы все уже погружены в транс и видим не одного Джонатана, а сразу двух. Не только ужас смерти,  но и её способность быть достойной.

Мужчина-галлюцинация.

И мой личный наркотик.

Я прерывисто вздыхаю, когда он, наконец, замирает и присоединяюсь к громким аплодисментам. Совершенство его танца потрясает. И оставляет опустошенными - как любая смерть.

Отдышавшись, Джонатан продолжает занятие:

- Нам осталось отработать взаимодействие между отдельными явлениями. Я дам вам возможность импровизации, но основные шаги и элементы мы обсудим. Танцевать будут не все, а по варианту «три-два-три». Сначала трио; затем двое и снова втроем.  Остальные в это время держатся сзади: мне надо понять общую картину - я позже решу,  застынете ли вы неподвижно или будете как-то проявлять себя. Выходим вперед: «Любовь», «Страх» и «Счастье».

Рэй, Тайя и Санни. Очень разные - разный типаж, разный стиль, способы выразить себя.

- Как думаете, почему такое сочетание? Что оно дает?

- От наличия любви и отсутствия страха зависит счастье, - Санни была чуть напряжена: новость о дополнительной партии немного вывела её из состояния равновесия. Но говорила она уверенно.

- Неплохо. Еще?

- Я…я боюсь. Боюсь любви и счастья, как и многие, кого знаю, - опустила голову Тайя. Это признание, сказанное дрожащим голосом, не на шутку всех взволновало.

- Почему боишься? - Джонатан спросил удивительно мягко.

- Считаю, что я их не заслуживаю, - почти прошептала девушка.

- Спасибо, Тайя. Еще варианты?

- Выбор, - я говорила спокойно. - Бояться, любить и быть ли счастливым - личный выбор каждого из нас.

- Всегда? - Джонатан внимательно смотрел на меня.

- Всегда,  - ответила я твердо.

- Отлично. Так какой будет сюжет? Первая тройка, думайте. Давайте что-то небанальное.

- Может, «в погоне за счастьем»? Ведь крайняя точка любви - это именно счастье, и, например, если страх мешает…

- Далеко не всегда, - Джонатан покачал головой - Слишком просто. Безжизненно.

- Страдающий страх, - решилась Тайя.

- Как ты себе это представляешь?

- Все только и делают, что ищут любовь и строят счастье. Позитивное мышление и все такое. Про страх не просто забыли - его теперь боятся. Искореняют всеми способами. А ведь это такое же чувство, как любое другое. Оно даже полезно…

- Да, это естественная потребность, - хореограф кивнул. - Тогда давайте попробуем следующую завязку: «несчастный страх», «холеная любовь» и «всем нужное счастье».

- Всем нужное - то есть меня как в «черную пятницу» пытаются разорвать на мелкие клочки потребители? - Санни лукаво подмигнула.

- Почему бы и нет, - мужчина улыбнулся в ответ.

Получилось у них не сразу. Но итог понравился всем. Особенно конец, где высокий Рэй любовно подхватил на руки хрупкую Тайю, а Санни счастливо кружилась независимо от них.

Быть счастливой вне любви или страха. Это я понимала.

У Кена и Триш - «Покой» и «Страсть» - две противоположности. Парных танцев, где можно бороться, отталкиваться и сближаться было много, но они выбрали латиноамериканское направление и смотрелись действительно жарко.

- Последняя тройка  - объявил хореограф после перерыва и все напряглись в предвкушении, - «Смерть», «Ненависть» и… «Свобода».

Я вздрогнула и встала. Джонатан, Марта и я.

Две вещи, которые нас ограничивают против единственного, что не имеет границ.

Джонатан.

Джонатан сидел на полу в студии, устало опершись о стену и прикрыв глаза. Он отпустил всех передохнуть, но сам не собирался выходить. Нет, ему хотелось сидеть здесь и наслаждаться одиночеством и размышлением.  Ему хотелось подумать о том, что его действительно волновало.

Кьяра. Нежная, ранимая, жесткая, трепетная.

Кьяра, смотревшая на него с восторгом.

За восторг, который он увидел в глазах девушки, когда закончил свой танец, мужчина готов был отдать всё, что у него было. Каждый вздох. Он упивался этим чувством, как давно бродивший в пустыне путник холодной, свежей водой, вымывающей всю усталость и страхи.

Кьяра. Его возрожденная надежда.