Смерть приятелям, или Запоздалая расплата

— Он не называл имени призрака?

— То ли Иван, то ли Степан, — она задумалась, — право, не могу припомнить.

— Благодарю за помощь, и примите мои искрение соболезнования по поводу безвременной кончины вашего супруга. Простите за беспокойство, — Николай Семёнович приложился к протянутой горячей руке и быстрым шагом вышел.

4

Имение, ранее принадлежавшее Веремеевой, а в последние годы — Власову, застыло в какой-то полудрёме. Казалось, оцепенение охватило весь работающий люд. Как распорядится полученным наследством новый хозяин? Или, за неимением наследников, всё отойдёт казне?

Лев Борисович встретил петербургского чиновника без энтузиазма, с настороженностью, посматривал на приезжего косо, но в глаза улыбался и с первой минуты старался произвести хорошее впечатление. Потом, когда узнал, что чиновник для поручений при начальнике сыскной полиции прибыл не по его душу, успокоился.

— Вы по делу о смерти Николая Ивановича?

— Точно так, — отвечал Лунащук, — мы в сыскном ведём дознание о насильственной смерти господина Власова.

— Михаил Александрович, что ж мы с вами на ходу беседуем, как иноземцы какие. Пожалуйте к столу, там и разговор… за чаркой веселей пойдёт.

Через четверть часа они сидели напротив друг друга в столовой. Перед ними на столе стояло с десяток разнообразных закусок, графин с тёмно-красной жидкостью и две рюмки.

— Надежда Павловна властной была женщиной, в кулаке не только мужа держала, но и всех в округе. Она же стала здесь хозяйкой ещё в дореформенное время. Если мне память не изменяет, то вышла замуж за Льва Андреевича… — он сдвинул брови и спросил у служанки, которая принесла на блюде исходящее паром мясо. — Прасковья, не помнишь ли, в каком году Надежда Павловна и Лев Андреевич свадьбу сыграли?

— В пятидесятом, — уверенно сказала женщина и пошла к выходу.

— Я же говорю, что до моего рождения. Через год или два родители мужа померли, и Надежда Павловна стала полновластной хозяйкой. Не опустила рук, когда царь-батюшка Александр Николаевич Манифест подписал, когда в округе для владельцев настали трудные времена — но только не для Веремеевых. Но она не пыталась выжать из крестьян, которые ранее её собственные были, последние соки, а стала помогать обзаводиться хозяйством, на ноги становиться. С уважением к ней стали относиться, с большим уважением.

— А как же Лев Андреевич?

— Он оказался неспособным к хозяйствованию человеком. За что не возьмётся, всё, как говорится, из рук падает. Пить начал, больше в библиотеке просиживал, как пил запоем, так и читал. Лет пятнадцать так вот просидел и помер, то ли от тоски, то ли безделья.

— Что же Надежда Павловна?

— Та больше хозяйством управляла, да над дитятями квочкой увивалась.

— У неё дети были?

— Господь как давал, так и к себе призывал. Она четверых народила, но только один в пору молодости добрался. Уж лучше… — и Лев Борисович прикусил язык, улыбнулся и разлил по рюмкам пахнущую малиной наливку.

— Значит, Лев Андреевич году в семьдесят пятом дни свои завершил?

— Точно так, но с одной поправочкой: не в семьдесят пятом, а семьдесят седьмом, на Покров. В одночасье: вышел на улицу, глотнул свежего воздуха — и с крыльца вниз. Тогда же и похоронили нашего Льва Андреевича.

— Вы сказали, дочь Надежда Павловна воспитывала?

— Когда ж я про дочерей-то? Все дочери по малолетству в землю сошли. Первая, так та и месяца не прожила, вторая полгода, а третья… Извините, но так время бежит, что не успеваешь отследить.

— Значит, только одного сына Надежда Павловна сподобилась в люди вывести?

— Скажете тоже, «в люди», — хмыкнул управляющий имением, плечи его затряслись. Лунащуку показалось, что от смеха, но, присмотревшись к лицу Льва Борисовича, он заметил, что у того из уголков глаз показались крупные капли. Потом управляющий отвернулся и тайком попытался смахнуть слёзы.

— Не понимаю, — Михаил Александрович старался не смотреть на управляющего, — что не так с сыном? Кстати, как его звали?

— Почему «звали»? — Лев Борисович подался вперёд. — Он что, тоже… как Николай Иванович?

— А что Николай Иванович?

— Вы же сами сказали, что убили его.

— Ах, это… — Лунащук почувствовал, что краснеет, — для вас же это не новость?

— Но я думал, что Николай Иванович от болезни, а оно вот как вышло.

— Н-да, жизнь непредсказуема и преподносит нам иной раз такие подарки, что только и успевай уворачиваться.

— Хорошо, что Надежда Павловна до такого не дожила. Она, хотя женщина была строгая, но в душе… Таких поискать, а этот гадёныш… — и управляющий с ненавистью выдохнул: — это он её в могилу свёл!

— Что он такого умудрился сделать?

— Надежда Павловна недаром его наследства лишила и отписала Николаю Ивановичу.

— Так почему?