Смерть приятелям, или Запоздалая расплата

— Что ж, разумно. У вас, я надеюсь, есть справочник всех номеров телефонов города?

— Конечно.

— Я предлагаю вам телефонировать моему начальнику Владимиру Гавриловичу Филиппову и у него удостовериться: служит ли под его началом Николай Семёнович Власков?

Через пять минут, когда уставшего от свалившихся на него дел Филиппова соединили с нотариусом, Владимир Гаврилович подтвердил, что это он, начальник сыскной полиции, направил Николая Семёновича Власкова для выяснения некоторых обстоятельств, касающихся духовного завещания убитого накануне господина Власова.

— Извините, господин Власков, — нотариус развёл руками, — но в нашем деле нельзя верить на слово первому пришедшему. Вы даже не представляете, сколько на свете мошенников.

— Оставим политесы другим, — улыбнулся Николай Семёнович, — давайте перейдём к делу. Вы помните Власова?

— Само собой, мы виделись, не так чтобы часто, но достаточно, чтобы его запомнить.

— Может быть, вы помните и содержание его завещания?

— Отчего же, помню.

— И можете рассказать о его содержании?

— Там всего-то один или два пункта. Наследником всего движимого и недвижимого имущества, денежных средств объявлялся некий господин фон… Лисберг.

— Может быть, фон Линдсберг?

— Вы правы, если память мне не изменяет, то Карл фон Линдсберг. — Воздвиженский поднялся.

— Если вас не затруднит подождать минутку, то, возможно, я смогу помочь вам.

— Да, я подожду, — кивнул Власков.

— Ну так вот. Некоторая сумма назначена некой Степанидовой, — Дмитрий Иванович посмотрел поверх очков на чиновника для поручений. Видимо, хотел убедиться, знает ли Николай Семёнович эту фамилию. — Пожалуй, больше никто не упомянут.

— Значит, только один наследник?

— Совершенно верно.

— Благодарю, Дмитрий Иванович, за содействие.

— Неужели убийца — Линдсберг?

— Спешу вас разочаровать, — Власков поднялся со стула, держа шляпу в правой руке, — мы проверяем всех, кто мало-мальски знал господина Власова, и называть его наследника убийцей, простите, пока неосмотрительно. Не все наследники таким диким способом получают состояния. Вы же сами об этом прекрасно знаете. Засим, господин Воздвиженский, разрешите откланяться.

4

Кунцевич решил сразу, что лучше доплатить к билету в вагон второго класса (на первый денег в сыскном отделении не выдавали) собственных девять рублей, зато ехать в отдельном купе. Тогда можно и выспаться, и заняться прихваченными бумагами, и никто не помешает. Двое полицейских, приданных в помощь, ехали вместе с ним.

Мечислав Николаевич прихватил с собою бутылку шустовского коньяку. Поэтому дорога показалась не слишком длинной, хотя наговорились вдоволь.

— Всё-таки я не понимаю, для чего нам ехать в такую даль, чтобы посмотреть на наследника безвременно усопшего? — спросил один из полицейских, с виду неказистый, но обладавший большой физической силой. Кунцевич разлил коньяк по маленьким рюмкам из походного набора.

— Видишь ли, Ваня, мы, видимо, поздно едем. Со дня убийства прошло десять дней, и рука нашего фон Линдсберга — искомого нами преступника — зажила. Это во-первых, а во-вторых, почему он с такой поспешностью уехал из столицы? — Полицейский, названный Ваней, пожирал глазами чиновника для поручений. — И мне, то есть нам всем, — поправился Кунцевич, — неизвестно. Может быть, хотел скрыться подальше от содеянного, либо произошла обычная случайность, которую мы принимаем за злой умысел.

— Но можно было послать распоряжение от лица директора департамента, чтобы местные власти привезли прапорщика в Петербург. Вышло бы быстрее.

— Не спорю, наверное, быстрее. Но нам важно, как поведёт себя фон Линдсберг, узнав о смерти благодетеля. К тому же у него имеются повреждения на руках. Согласись, что слишком уж вовремя он покинул столицу.

— Вовремя.

— Возникли бы вопросы, тем более что дворник видел господина в шинели лейб-гвардейского Сапёрного батальона. Если прапорщик не замешан в настоящем деле, то кто мог знать о столь заботливом отношении Власова к фон Линдсбергу? Значит, есть ещё один человек, заинтересованный в том, чтобы заподозрили именно Карла.

— Дела-а, вот сколько раз говорил. У нас всё по-простому — топором по голове или нож под рёбра. А вам, простите, господин Кунцевич, господам надо непременно на кого-то другого указать, чтоб самому остаться не в подозрении.

— Жизнь такова. Вот в завещании больше никто не упомянут, хотя был у убитого ещё один близкий друг.

— Если в завещании он не упомянут, то в чём его интерес? — всё допытывался Ваня. Второй полицейский украдкой дёргал его за рукав: мол, куда ты со своим рылом да в калашный ряд, не твоё дело дознание вести, взяли тебя для арестования, вот и молчи, дурак. — Ну, был дружен с обоими, разве ж это преступление?

— Ты прав, но его необходимо тоже проверить, — категоричным тоном добавил Кунцевич…

— Раз вы говорите, стало быть, проверить надо.

— Думаю, Власков справится.