Смерть - понятие относительное

— Может, Колчака желаете оживить, или, чего там мелочиться, Гитлера? — закипая, поинтересовался Ленский.

— Ни в коем случае! — заявил впавший в полный нигилизм ветеран, — тоже, те еще сволочи!

— Скажите, а вам удалось получить топливо для оживления? — вкрадчиво спросил Арнольд. За последние годы он научился решать многие проблемы довольно прямолинейными способами. Совершая ряд сомнительного рода действий, о которых в эпоху комсомольской юности не мог и помыслить, он всегда помнил о своем великом предназначении. Ради возвращения человечеству его гения, он готов был выбить из старого ренегата и тетраэдры, и топливо.

— Топливо? А как же! — подтвердил Переводчик. Он явно был собой очень доволен. — Но вам никогда не оживить вашу мумию.

— Отчего же? — кротко поинтересовался Арнольд.

— Уж, поверьте, не удастся, — уверенно сказал мерзкий старикашка, — хоть на куски меня режьте!

Ленский встал и собрался уходить. Он бросил прощальный взгляд на человека, который десять лет назад дал ему смысл жизни и теперь пытался его отобрать.

— Арик, — вдруг позвал старик. В последний раз этим именем он называл Арнольда много лет назад, когда они вместе мечтали о том моменте, когда возрожденный вождь поведет их в бой за светлое завтра для всего человечества.

— Я вас слушаю, — официально ответил Арнольд.

— Может, золото возьмешь, на что оно мне? — Арнольд презрительно пожал плечами. Он уже прикидывал: в килограмме примерно тридцать две тройских унции. Унция золота стоит около трехсот долларов. Вся неподъемная иудина корзина стоит меньше миллиона долларов. Для человека, поддерживающего порядок в целом городе, сумма более чем скромная.

— Я вернусь, — пообещал он, стоя в дверях.

— Приходи, Арик, приходи, — любезно пригласил старик. — Только про мумию свою и думать забудь, — добавил он напоследок.

Ленский закручинился и посмотрел на меня печальными глазами. Кажется, рассказ о событиях десятилетней давности вызвал в нем грустные воспоминания.

— А что дальше было? Вам удалось получить тетраэдры? — вид печального дружинника не вызвал у меня никакого сочувствия. Арнольд начал рассказывать, что было дальше.

Он вышел от старика и побрел прочь, накручивая в себе злость.

— Где сейчас другие ветераны? Боевыми орденами торгуют, чтоб на бутылку заработать, а я об этом скоте уже десять лет забочусь. Слушаю его старческий бред, поддакиваю, восхищаюсь глубоким стратегическим анализом: «Жуков побоялся, Конев недопонял, Рокоссовский не рискнул». Ничтожество! Капитанишка! Тьфу! — Ленский, не отдавая себе отчета, двигался в сторону штаба дружины, располагавшемуся в здании железнодорожного вокзала. — В холодильнике предателя не переводились курица, мясо, яйца, сухая колбаса, — продолжал он про себя, — и не на 23-е февраля, а круглый год, все десять лет!

Два дружинника с красными повязками, курившие у главного входа в зал ожидания, увидев начальника, подтянулись и спрятали за спину сигареты. Тот, что повыше, улыбнулся и доложил:

— Здесь все в порядке, шеф. Зашел нас проведать? — в дружине с давних лет сохранялись товарищеские отношения между руководством и народом.

— Всё отлично, ребята. Так держать! — проходя мимо соратников, Ленский бодро кивнул и улыбнулся оптимистичной, но немного усталой улыбкой. Дверь в штаб открылась только после третьего звонка.

— У двери всегда должен находиться дежурный, — раздраженно сказал Ленский. — Дмитрий у себя? — прошел к ближайшей двери и без стука ее отворил. Из-за письменного стола поднялся усатый темноволосый крепыш:

— Привет, шеф. Какими судьбами в ночную пору? Я уже домой собрался. Ты не по поводу лицензий на оружие?

— Нет. Садись. Разговор есть.

— Может, чаю?

— Я же сказал: сядь!

Арнольд подошел к столу и внимательно посмотрел на темноволосого, ответившего спокойным, уверенным взглядом. Дмитрий Сухов. Отличный парень. Спокойный, надежный. Кто же там у них в Органах остался, если таких увольняют по сокращению?

— Скажи мне, Дима, — пристально посмотрев на подчиненного, произнес Ленский. — Я похож на сумасшедшего? — Подчиненный внимательно посмотрел на командира, понял, что тот не шутит и ответил коротко, по-военному:

— Никак нет, — а потом спросил уже совсем другим тоном:

— Что-то случилось, Арнольд?

Ленский подтащил стул, тяжело на него сел и начал рассказывать. Рассказал всё с самого начала, избегая лишних подробностей, но, не упуская ничего существенного. Закончив, спросил:

— Ты мне веришь?

— Однозначно, — кивнул головой темноволосый. Будем работать. Когда?

— Давай, прямо сейчас. Один пойдешь? — темноволосый кивнул, поднимаясь из-за стола.

— Поговоришь с ним и езжай ко мне, — приказал Ленский, — в три часа ночи, в четыре — сразу ко мне. — Темноволосый кивнул, вышел из-за стола и не спеша пошел к двери.

— Ты там его не обижай, — неожиданно для самого себя произнес Арнольд. — Темноволосый, не оборачиваясь, слегка помахал рукой: мол, не обижу.

Этот ваш Переводчик скончался той же ночью по неустановленным причинам? — предположил я.