Смерть под кактусом

В следующее мгновение я уже летела через холл к дверям. Клепины ботинки все так же сиротливо жались возле шикарного шкафа. Особо не привередничая, я схватила первую попавшуюся на глаза куртку и оделась. На все ушло полминуты.

Порыв ледяного ветра окатил, словно из ушата, и едва не вырвал из пальцев массивную дверную ручку. Подол синего шедевра взметнулся вверх, явно намереваясь улететь в сумеречное небо, и яростно заполоскался на ветру, обнаружив, что осуществить задуманное не удастся. Торопливо захлопнув дверь, я подперла ручку специально прихваченным из холла стулом и скатилась с крыльца. Но не успела сделать и пары шагов, как откуда-то из-под кустов прямо мне под ноги с заливистым лаем выкатился кудлатый бело-рыжий клубок. Взвизгнув от неожиданности, я взлетела обратно, оказавшись на стуле вместе с Клепиными ботинками. И только осознав, что визжащий и прыгающий передо мной мохнатый теннисный мячик не что иное, как собачонка, охнула и разозлилась. О незаметном исчезновении теперь не приходилось и мечтать. Я замахала руками и злобно зашипела этой мерзавке:

— Чего ты разоралась, сучья дочь? — После этого собачонка, едва не подавившись от возмущения, умолкла и заморгала на меня смышлеными глазенками. Шустро подскочив к ближайшему столбику перил, она решительно задрала на него правую заднюю лапку, показывая, насколько глубоко мое заблуждение. И, решив, вероятно, что теперь все точки над «i» расставлены, заголосила еще пронзительнее. То есть заголосил.

— Бакс, тихо! — послышался голос, и из-за кустов вынырнул высокий мужик в камуфляже и с автоматом за плечом. Я икнула со страху. — Иди сюда, болван! И заткнись! — Фокстерьер прекратил скакать козлом и радостно бросился к мужику. — Здрасьте! — Это уже относилось ко мне. — Вам не холодно?

Я снова икнула и через силу выдавила:

— Здрасьте…

Положение было предурацкое. Мужик и фокс смотрели на меня с ожиданием. В общих чертах я догадывалась, чего они ждут, поэтому слезла со стула и отодвинула его в сторону. Дверь сразу же открылась, и в образовавшуюся щель выглянул Клепа. Его сливовые глаза смотрели на меня невыносимо печально. И физиономии у всех троих были укоризненными, что мне едва не сделалось стыдно.

— Заходи… — приоткрыл дверь Клепа и вздохнул. Пришлось вернуться в дом. Он оглядел мои ноги. — Послушай, а с чужой обувью… это у тебя что, навязчивая идея? — Я, понятное дело, помалкивала. — Тебе провериться надо…

Клепа развернулся и пошел в холл. Быстро скинув его ботинки, я направилась следом. Как и обещал Жорж, удрать из дома оказалось проблематично. Хотя, если прикормить собачонку…

Ровные ряды видеокассет, стоявших на стеллажах, притянули, словно магнитом. Пока Клепа дулся, хмуро разглядывая рыбок в аквариуме, я торопливо шарила взглядом по этикеткам. Ассортимент был не слишком разнообразен: эротика и боевики.

— Что будем смотреть? — улыбаясь во всю ширь, с ласковым подхалимажем спросила я.

Клепа, не оборачиваясь, сердито дернул плечом:

— Без разницы.

Воспользовавшись тем, что он находится ко мне спиной, я незаметно сдвинула кассеты. Ничего интересного. Пошарила по другой полке, приоткрыла дверцы нижнего яруса. Пыль и мусор. Подошла к стеллажу с книгами, приподняла одиноко лежащую толстую энциклопедию… В темном углу возле стены тускло поблескивала одинокая видеокассета без футляра. Этикетки не было, на ее месте белым маркером размашисто написано число. Я на мгновение закрыла глаза и напряглась. Та самая ночь, когда убили Леопольда.

— Ну, чего выбрала?

Пока разворачивалась на голос, успела цапнуть первую попавшуюся кассету с полки:

— Вот!

Клепа подошел и безо всяких разговоров сунул ее в плеер. Я устроилась на диване, Клепа сел на стул. Через пару минут он повернул голову и окинул меня внимательным взглядом. Мне показалось, что выбор мой он не одобряет.

Прошло еще минут пятнадцать, и Клепа начал активно клевать носом, раскачиваясь на стуле с опасностью для жизни. Поскольку происходящее на экране меня занимало не больше, чем его, я следила за Клепиными мотаниями, вознамерившись поймать бедолагу, если он все же не совладает с искусством и свалится. Но Клепа проявил характер, продемонстрировав еще пару смертельно опасных наклонов, с силой потряс головой и поднялся на ноги.

— Пойду-ка лучше посуду вымою… — Я изумилась героическому порыву, как правило, не присущему представителям сильной половины человечества, но мои восторги Клепа умерил весьма язвительным замечанием. — А ты можешь еще немного побегать… если захочешь…

Я Клепину обиду понимала и даже в глубине души разделяла. На его взгляд, мы так мило проводили вместе время, что с моей стороны сбегать было чистым свинством. Выразив горьким вздохом всю глубину охватившего меня раскаяния, я молча повернулась к экрану.