Смерть под кактусом.

И вдруг случилось невозможное. Жорж раскинул руки в стороны и, оттолкнувшись от могильной насыпи, проскользил на коленях по мокрой траве до самой ограды. Он замер, чуть откинувшись назад, и дуло моего пистолета оказалось в завораживающей близости от его лба. Я задохнулась от растерянности и страха, оружие плясало в ладони...

— Стреляй...

Я видела его погасшие, будто залитые неведомой холодной тоской глаза. Мы смотрели друг на друга, и было мгновение, когда я и правда поверила, что он хотел того, чего просил...

Я опустила руку и чертыхнулась. Страх исчез, словно растворился вместе с рваными остатками гнилого утреннего тумана, на плечи навалилась страшная усталость. Привалившись спиной к ограде, я тихо сползла на корточки. У меня нет больше сил... Я устала... Я ничего не хочу...Только сесть рядом с Тайкой в нетопленую громыхающую электричку и вернуться домой.

Он сидел рядом со мной, положив расслабленные руки на согнутые колени, и смотрел куда-то вверх, на отвратительные грязные облака, медленно ползущие по серому небу.

Я не знала, чего он ждет, почему сидит рядом и молчит, и не могла понять, чего он хочет еще. Он нашел то, что искал, обманул всех, в том числе и меня. Он выиграл, и заветный приз ждал его в трех шагах. Но он сидел и смотрел на облака, доводя меня своим молчанием до исступления.

— Чего ты ждешь? — не выдержав, я с трудом приподнялась на затекших ногах и, перевернувшись к нему лицом, встала на коленки. — Ну? Ты ведь хотел пристрелить меня? Что же ты раздумал? Ждешь, чтобы я ткнула пальцем в нужный склеп?

Тут он чуть заметно сморщился, и губы искривила привычная, едва заметная ухмылка. Я уже успела подзабыть это благословенное выражение лица, поэтому теперь заткнулась на полуслове. Отсутствовавшая по личным мотивам ящерица вернулась в родную колыбель...

— Нет. Прибереги пальцы, они еще тебе пригодятся... А я вообще-то просто хотел свинтить глушитель.

Он повернулся, чуть склонил голову и насмешливо спросил:

— Что же ты не выстрелила?

Я хмуро молчала, потому что сейчас, что бы я ни сказала, все будет звучать смешно и глупо. Испугалась? Пожалела? Ни то, ни другое, ни третье... К тому же давать волю сантиментам гораздо удобнее, сидя на диване, а не на сырой земле.

— Патроны кончились... — язвительно скривилась я.

— А где ж ты эту пушку раздобыла? Не ментовская пушка-то...

— И что? — не поняла я.

— Ничего, — ответил Жорж.

Ему доставляло удовольствие говорить загадками и видеть мою недоумевающую физиономию. Тогда, чтобы сделать ему приятное, я стянула с волос заколку с «маячком», окинула ее прощальным взглядом и запулила в кусты.

«Один — один!» — с удовлетворением подумала я, увидев выражение лица Жоржа.

— И когда ты догадалась?

— Давно, — спокойно ответила я. — Думал, ты один здесь догадливый?

— Упаси меня бог, — вскинул ладони Жорж. — Здесь столько догадливых, что ступить некуда.

Я почесала свободной рукой в затылке, но о чем он говорит, все равно не поняла.

— Тайка и на телефонах твои «жучки» нашла, — с чувством глубокого удовлетворения сообщила я, поскольку ничем другим пока задеть Жоржа не могла. — Давным-давно...

— Умница, — кивнул он и снова принялся разглядывать верхушки елей. Раскрутить собеседника на разговор было положительно трудно.

— Ну и где она? — помолчав немного, спросила я. — Где моя подруга? Ты ведь обещал...

— Твоя подруга? — словно очнувшись, переспросил Жорж и покачал головой. — Твоя подруга — чертова кукла...

«Жива...» — с облегчением подумала я и засмеялась.

Прошло уже не менее получаса, как Жорж появился на кладбище. По моим понятиям, оставаться здесь было весьма неразумно, кто-нибудь вполне мог слышать перестрелку, и каждую минуту здесь могли появиться люди. Об этом я и сказала, но Жорж лишь усмехнулся:

— Машина сейчас по дороге не пройдет, к роднику в эту пору не ходят... Да и к нему другая дорога... А что, ты кого-то ждешь?

Я покачала головой:

— Нет. А... ты хорошо знаешь здешние места. Живешь где-то рядом? — Он пропустил мои слова мимо ушей. Распираемая вопросами, я помаялась еще немного и не стерпела: — Почему Игорь обратился именно к тебе? — Опять мимо. — Клепа сказал, что убили Вадима Евгеньевича... Это правда?

— Правда.

— А зачем? Ну кому он мешал?

— Сам себе.

— Не понимаю...

Жорж пренебрежительно фыркнул и покосился в мою сторону. По его понятию, мне это и не грозило. Но все же, словно повинуясь какому-то неведомому порыву, нехотя сообщил:

— Ему надо было дома сидеть, в шашки с тещей играть...— «Влез не в свое дело», — расшифровала я. — Кое-кто со стороны узнал, что Леопольд снял весьма интересные кадры...

«Это Шах, — моментально сообразила я, — а интересные кадры — карта тайника...»

— Но достать пленку не сумел, — продолжал Жорж, — и рассказал об этом Игорю. Тот тоже не смог выяснить, что именно было снято. Поэтому и послал очкарика наверх, чтобы попробовать снять заново...