Смерть под аплодисменты

Она не ответила. Он постучал сильнее. Затем вошел в соседнюю кабинку и еще раз позвал ее. Что она там делает? Ждать больше нельзя – может, что-то случилось. Стенки в этих кабинках не доходили до потолка. Он вошел в соседнюю, опустил крышку унитаза, встал на нее и посмотрел сверху. Она сидела и спала. Просто, опустив крышку, уселась прямо в одежде, не снимая брюк, и заснула. Очевидно, коньяк крепко ударил ей в голову. Он тихо, чтобы не напугать молодую женщину, окликнул ее. Никакого результата. Он позвал громче. Рогаткина вяло подняла голову.

– Как вы туда попали? – спросила она.

– Искал вас, – сообщил он.

– Здесь? – удивилась она, оглядываясь. – Это ведь женский туалет… Вы вошли в женский туалет?

– Выходите. Я жду вас уже двадцать минут, – сказал Дронго.

– Странно, – удивилась она, – почему я заснула? Извините. Я прямо так села и заснула?

Она вышла из кабины, вымыла руки. Он помыл руки рядом с ней.

– Кажется, у меня кружится голова. Извините, пожалуйста, – попросила она, – я никогда не пила столько коньяка. Честное слово. Он ударил мне в голову. Слишком хороший коньяк, – пробормотала она.

– Ничего страшного. Это я виноват.

Дронго помог ей выйти из туалета. Уже в дверях они столкнулись с полной женщиной, спешившей в туалет. Увидев выходившую пару, она неодобрительно покачала головой.

– Совсем совесть потеряли, – убежденно произнесла незнакомка. – Как вам не стыдно!

Дронго пожал плечами. Кажется, в этом ресторане ему больше нельзя появляться. Он довел молодую актрису до машины. В дороге она снова заснула.

– Ей нельзя столько пить, – заметил Эдгар, глядя на спящую попутчицу.

– Не забывай, что это мы ее напоили, – напомнил Дронго.

– Что ты думаешь делать завтра?

– Остались Сказкин, Полуяров и Морозов.

– Предположим, что нашли всех троих и поговорили. Что потом?

– Если ничего не сумеем найти, придется идти к следователю, – признался Дронго.

– В каком смысле?

– Начнем проверять рапиру, если ее еще не уничтожили. Другого выхода у нас просто нет.

– Тогда арестуют Аствацатурова, – напомнил Вейдеманис.

– Необязательно указывать на него. Скажем, что мы были на том спектакле и нам не понравилась эта рапира. Что-нибудь придумаем, необязательно выдавать старика.

Вейдеманис согласно кивнул.

– Кого ты больше подозреваешь? – поинтересовался он.

– Пока не знаю. Но Семен Ильич показался мне отвратительным типом, а Шунков довольно скользкая личность, ему я бы не доверял.

– И теперь прибавь к ним сына Зайделя. Ты слышал, как он ненавидел своего отца? Только за то, что мы пытаемся установить истину, он готов был избить тебя до полусмерти. А если это он организовал замену рапиры?

– Не думаю. Но пока не уверен. Он бы изобрел нечто более определенное. Смерть была слишком театральной, такую смерть мог придумать только актер или режиссер, но никак не бизнесмен.

– Похоже, ты прав, – снова согласился Эдгар.

К дому, где жила Рогаткина, они подъехали уже в двенадцатом часу ночи. Светлана наконец открыла глаза.

– Куда вы меня привезли? – жалобно спросила она. – Куда… вы…

– Выходите, – предложил Дронго, – мы уже приехали.

– Не нужно, – попросила она, забиваясь в угол салона, – только не нужно вдвоем. Я так не могу, честное слово.

Дронго шумно вздохнул. Похоже, Догель был прав. Оставлять девочку одну в Москве в семнадцатилетнем возрасте не всегда безопасно. Через какие тернии она прошла, если может предполагать подобное? С другой стороны, и ее «достижения» были более чем очевидны. Уже через несколько лет после того как она окончила училище, у нее была собственная однокомнатная квартира в Москве и своя машина. Не говоря уже о том, что она была актрисой в театре Эйхвальда.

– Мы подъехали к вашему дому, – пояснил Дронго, – и вы можете выйти.

– Ой, простите, я не поняла. – Она улыбнулась и быстро вылезла из автомобиля. Огляделась по сторонам. Дронго вышел следом. Она обернулась к нему и спросила:

– Вы подниметесь ко мне пить кофе?

– Обязательно, – кивнул Дронго, – только давайте сначала найдем ваш подъезд и вашу квартиру.

– Не нужно искать. Вот мой подъезд, – показала она на дверь, рядом с которой они притормозили.

Он помог ей войти в подъезд. Они поднялись на второй этаж. Рогаткина достала ключи, открыла дверь.

– Входите, – пригласила она, обернувшись и глядя на Дронго, – я сейчас сделаю вам кофе.

– Лучше выпейте его сами, – посоветовал Дронго, – и закройте за мной дверь. Спокойной ночи.

– Вы не останетесь у меня на ночь? – удивленно спросила Светлана.

Опыт общения с незнакомыми продюсерами у нее явно был. И по большей части очень негативный.

– Нет, – он хотел закрыть за собой дверь, – до свидания.

– Я поняла, – неожиданно сказала она.

– Что? – не расслышал он.

– Я поняла, – повторила Рогаткина. – Вы не продюсер, – тихо сказала она.

– Почему вы так решили? Только потому, что я не хочу оставаться в вашей квартире на ночь? Обычно все продюсеры остаются?