Смерть пиявкам!

— Еще бы! Но это не такие преступления, за которые грозит статья уголовного кодекса, а так… компрометирующие. Они иной раз бывают пострашнее, каждый дрожит за свое место. Если бы кто-то занялся этим всерьез, вскрылась бы такая афера!.. То-то общественность порадовалась бы, ведь у многих наш телецентр сидит в печенках. Но кому этим заниматься? У нас давно уже смирились и с порнографией, и с бездарными передачами, так что не исключено — этого Ступеньского того и гляди еще человеком года объявят. Но только учти, пожалуйста, все, что сейчас тебе наболтала, — сплошные сплетни и, возможно, выдумки. Нынче каждый мерзавец пользуется случаем, чтобы подложить свинью своему недругу, выкурить этого недруга из телевидения. Лишь бы бросить тень на соперника, занять место поближе к кормушке.

Я попыталась представить себе всю эту массу телевизионного люда и атмосферу, царящую на телевидении, но воображение повернулось ко мне задом и даже выпятило свою… нижнюю часть, явно давая понять, что есть более важные темы.

Уже уходя, Магда вдруг вспомнила:

— Многое наверняка знает Адам Островский. Он часто бывает у тебя?

— Не очень, заходил пару раз. Но он мне нравится, выгодно отличается от остальной журналистской братии, люблю его смелые статьи, в них и смысл, и гражданская позиция. В их профессии таких можно по пальцам пересчитать, редкий экземпляр.

— И вы в хороших отношениях?

— Вроде бы. А что?

— Да ничего. Так просто интересуюсь. Возможно, тебе стоило бы с ним почаще общаться…

И только когда за Магдой захлопнулась дверь, я вдруг вспомнила о ее драгоценном десперадо. Странно, но на этот раз она о нем даже не упомянула…

Гурский нанес мне визит уже на следующий день. Увидев его у калитки, я нисколько не удивилась, только очень обрадовалась: надо же передать ему информацию, полученную накануне от Магды. А еще немного встревожилась — наверняка ведь явился не для того, чтобы сделать мне приятное.

— Если не ошибаюсь, вы хорошо знаете Марту Формаль? — был его первый вопрос. Да и задал он его каким-то ненатуральным, деревянным голосом.

Естественно, я удивилась:

— А мне казалось, вы ее тоже очень хорошо знаете.

Вздохнув, Гурский прошел в гостиную и позволил мне сесть, прекрасно зная, что я не в состоянии разговаривать стоя. Подумал и сел сам. На мой вопрос ответил так:

— Оказалось — недостаточно, она меня удивила, потому и спрашиваю. А вы вчера вечером не уезжали из Варшавы?

— Не только из Варшавы, я даже из собственного дома вечером не выходила, вот разве что выбрасывала мусор. Но мусорный ящик у самой калитки. А так я весь день просидела дома, собирая информацию. Для вас.

— Сейчас мы перейдем к вашей информации, а пока меня интересует отношение пани Формаль к Флориану Ступеньскому.

Вот, оказывается, как умно я поступила! Видно, вести о подрывной деятельности Ступеньского уже вышли за пределы Варшавы и добрались до Кракова, до Мартуси.

Я не стала темнить и с готовностью сообщила, что отношение Мартуси к Ступеньскому — отрицательное. И добавила:

— Даже очень отрицательное. И мне кажется, я вам совсем недавно говорила об этом.

— Ничего, я охотно выслушаю еще раз. И почему же?

Легкое беспокойство переросло в нешуточную тревогу. Что еще стряслось?

— В двух словах не расскажешь. Попробую коротко и о главном. Вы этого Ступеньского лично знаете? Видели ли его когда-нибудь?

— На фотографии. Не очень удачной.

— Тогда придется объяснить словами. Чрезвычайно интересный мужчина, обаятельный, умеет произвести впечатление. Мартуся попалась на его удочку, паршивец охмурил ее в два счета, попытался втянуть в свои махинации, обвел вокруг пальца, после чего отшвырнул за ненадобностью. Этого достаточно?

— Хотелось бы поподробнее.

— О боже… Ну, бабы к нему так и льнут, из-за внешности и умения найти подход к любой. Мужики, впрочем, тоже, не только бабы. Правда, не все, но некоторые попадаются на его удочку, хотя и на другую наживку. Их он берет своей предприимчивостью, умением проворачивать дела, знакомствами во всех сферах, организационными способностями — словом, не парень, а талант, огонь, к тому же с нюхом на прибыльные дела. Будь у него средства, уж он бы развернулся! И многих матерых бизнесменов так и тянет протянуть руку помощи талантливому юноше, хотя на деле у того за душой пустота: ни таланта, ни пробивной силы, ни полезных знакомств, ни умения организовывать — все ложь и одно сплошное мошенничество, но это раскрывается не сразу. Хочу чаю, чаю хочу. А вы?

— Ну, если вы будете, то и я не откажусь…

Вернувшись из кухни, я продолжила: