Смерть пиявкам!

Я объяснила, что интересуюсь человеком, который жил в квартире этажом выше. Не может ли она рассказать мне кое-что о своих соседях?

— А пани одна?

Мужа и детей она имеет в виду, что ли?

— В каком смысле одна?

Глаза в щели вместо горизонтальной позиции заняли вроде бы вертикальную — один над другим, словно любопытная особа пыталась рассмотреть что-то у меня за спиной.

— Тут, за дверью, вы одна или еще с кем?

— Одна, проше пани, одна я тут. Ходить еще могу и в помощи не нуждаюсь.

Баба за дверью отступила, дверь закрылась, забрякала цепочка. Кажется, мне таки не избежать гостеприимства.

— Входите, — приказала она, распахивая дверь.

Как я и предполагала — типичная немолодая особа из тех, которые водятся в каждом доме и знают обо всем, что вокруг происходит. Жутко любопытная порода Они не только поделятся своими познаниями, но и выдоят подвернувшегося собеседника.

Хорошо, что в последнюю секунду я припомнила девичью фамилию Эвы Марш. С нее и начала, войдя в квартиру.

— Если не ошибаюсь, в этом доме когда-то жило семейство Хлюпанек…

— А, так пани их разыскивает?

— Да Вы их знаете?

Она презрительно фыркнула и пожала плечами:

— Тогда вам придется сесть, так скоро обо всем не расскажешь. Как же мне их не знать, если над головой день и ночь топают и стучат! Покою от них нет!

Инстинктивно подняв голову, я прислушалась.

— Вроде не стучат…

— Потому что их как раз нет!

— Так, выходит, они все еще тут живут?

— Ясное дело. А пусто, потому как он в санаторий уехал, а она при нем сидит и ухаживает. А зачем они пани понадобились? Вы их знакомая?

Я уже давно научилась с первого взгляда оценивать аудиторию и приноравливаться к ожиданиям слушателей. Не устаю повторять — в жизни любые навыки не пропадут попусту.

— Вообще-то не я их знакомая, а одна из моих приятельниц, вот она и разыскивает их. В давние времена она часто бывала у них, так что пришла по ее просьбе.

— А что ж сама-то не соизволила прийти?

— Не может, поскольку живет не в Польше, мотается по всему миру. То в Австралию, то в Америку…

— Чего ее так по свету носит? А где она сейчас?

Куда бы подальше выпихнуть Ляльку?

— Сейчас в Пиренеях осела, у нее что-то с ногой, вот и перестала скакать с места на место. И знакомых многих растеряла, поэтому хочет восстановить прежние связи. Видите ли, проше пани, моя подруга с их дочерью вместе училась, и вот теперь очень хочет найти Эву и вспомнить молодость. Эва тоже здесь живет?

Моя собеседница немного оттаяла — поняла, что выговорится на славу!

— Да что вы! — живо подхватила она. — Эва давно от них сбежала, когда ж это было, да уж лет пятнадцать как. А то и поболе. И не сказала никому, куда уезжает, даже родителям. В те годы она связалась с одним типом, не расписались, не обвенчались, просто жить стали вместе. И вот тогда у них начались такие скандалы, что страх и сказать! Просто ужас. Ведь сам-то, как разозлится, ровно медведь в лесу ревет, на весь дом слышно. У него характер тот еще! Он и обычно-то орет благим матом, того и гляди дом развалится! В церковь марш!!! Венчаться марш!!! И так целыми днями. Мол, блудницу и ее хахаля знать не желает, если не поженятся. Эва согласилась — ладно, поженимся. А потом что-то у них стряслось. Хахаль вдруг стал ходить сюда без нее. Я даже запуталась — он ходит или не он. А Эва исчезла. У хахаля с папашей дружба завязалась, не разлей вода стали. Раз как-то у Эвиной мамаши ненароком вырвалось, что дочка не только из дома сбежала, но и от хахаля. Заявила, что с нее достаточно и отцовских приказов, двух командиров она не выдержит. С этим и исчезла. Так что, пожалуй, они и не расписались. С той поры Эва здесь больше не показывалась. Папаша ревел, что она стала богачкой и не нуждается теперь в нем, что отец для нее ничто, мол, ноги она об него вытирает, но он ей покажет, пусть только явится. Мать у Эвы тихая и спокойная, мужа боится и во всем его слушается, он для нее что святой угодник.

Я не шевелилась, сидела, затаив дыхание, чтобы не спугнуть вдохновение рассказчицы.