Смерть пиявкам!

— Но тогда тем более участок пока следует оставить в покое! Поменьше о нем говорить.

— А я что, неумолчно только о нем и болтаю? Ладно, хватит о земле. Вы что-нибудь еще узнали? Как оно там вообще все происходило? Кого они всерьез подозревают? И кого подозреваете вы?

Как минимум полгорода, заявил пан Тадеуш. Молодых, да хватких конкурентов Вайхенманна. Его сотрудников, которыми он жутко помыкал. Отвергнутых актеров и актрис. Сценаристов, беспощадно раскритикованных и отодвинутых от кормушки. Продюсеров, которых недооценил. И еще несколько социальных групп и слоев народонаселения.

Немного же удалось выжать мне из пана Тадеуша. Не имея преступных склонностей, он не мог сделать и далеко идущих выводов. Придется ему помочь.

— Дочь! — прервала я его разглагольствования и зловещие прогнозы. — Вы ведь общались с нею?

Смутившись, он признался — да, общался.

— И что?

— Как что?

— Конкретные данные — вот что! Где, черт побери, была их домработница? Ее похитили? Она сбежала? Дочь должна это знать.

— А, вы об этом… Конечно, она знает. Домработница уехала к своим родственникам куда-то под Бялысток, кажется, на похороны брата. Но уже вернулась.

— Что-нибудь важное она сообщила?

— В каком смысле важное?

— Ну, о знакомых Вайхенманна, о его привычках, о людях, с которыми он был на ножах, о каком-нибудь увлечении последнего времени, об отвергнутых звездах, о разных мелочах. Домработница много чего могла рассказать дочери покойного.

— О звездах я ничего не знаю, но в тот день он кого-то ждал и даже дверь отпер. И калитку распахнул… Так он всегда поступал в тех случаях, когда ожидал кого-нибудь, и, если визитер опаздывал, от нетерпения выходил за калитку и высматривал гостя. Домработница вечно выговаривала ему за такую неосторожность. Ведь в дом мог кто угодно проникнуть.

Пришлось удовлетвориться и этим. А тут еще пан Тадеуш встревожился, как бы я сама не бросилась расспрашивать домработницу. А у меня и в мыслях таких глупостей не было. Не такая уж я и дура, чтобы самой голову в петлю совать. К тому же сыщики сейчас копают вовсю, и я уж всеми правдами и неправдами разузнаю, что они там накопали. В данный момент меня больше интересовала Эва Марш…

На улицу Чечота я ехала со специально разработанной легендой. Выдавать банк — не в моих интересах, пришлось придумать, что адрес я получила от Ляльки. Могла же она знать, правда? Вот как раз правды в этом не было ни на грош. До Ляльки я так и не дозвонилась, да и не была уверена, что она помнит адрес, по которому проживала Эва с папой и мамой в детстве. Впрочем, Эвины родители могли проживать там и не так уж давно, каких-то лет десять назад, и опять же это не имеет значения. У Ляльки никто не проверит: раз я не могу до нее дозвониться, то и никто не сумеет. А до самой Эвы дозвониться, как я уже убедилась, было вовсе дело дохлое.

Домофон был испорчен, так что я вошла в дом беспрепятственно и позвонила в дверь нужной квартиры. Открывать не спешили. Я набралась терпения и принялась упорно жать на звонок с короткими перерывами. Это тоже было предусмотрено моим планом. Надеялась, что выглянет соседка и поделится информацией — в кино всегда так бывает. Или по лестнице будет спускаться кто-нибудь из жильцов, я его перехвачу и расспрошу… Если так сплошь и рядом случается в фильмах, почему не может произойти и в жизни?

Не произошло.

Однако я не сдавалась. Принялась звонить во все соседние квартиры. Не так уж много их было, всего три. И опять безрезультатно. Что же теперь предпринять? Подняться этажом выше или спуститься на этаж ниже? Вдруг одна из дверей распахнулась, выглянул молодой человек, встрепанный и босой, правда, в брюках. Всем видом он демонстрировал угрюмую неприязнь.

Не дав ему раскрыть рта, я поспешила задать главный вопрос:

— Прошу извинить, вы давно тут живете?

— Год… — ответил он, от неожиданности растеряв свою угрюмость. — Нет, уж года полтора будет. А что?

— Тогда у меня больше нет к вам вопросов, я ищу человека, который живет здесь давно.

Желая поскорей от меня отделаться и довольный, что от него больше ничего не требуется, он даже снизошел до совета:

— Тогда обратитесь этажом ниже, живет там одна старая кляча… ох, извините, я хотел сказать — ведьма, не дьявол же, хотя она… того, дьявольски любопытная… тогда правильно я выразился — ведьма, ведь любопытство женского рода, кто скажет, что нет?

И закрыл дверь. Но я успела выкрикнуть:

— Под вами?

— Не… под ними. — И дверь с грохотом захлопнулась.

Парень указал на квартиру Эвы Марш!

В дверь этажом ниже мне не пришлось звонить: она была приоткрыта, и в щели блестел чей-то любопытный глаз. Думаю, в любом большом доме найдется существо, которое от скуки живет чужой жизнью и дотошно интересуется всем, что происходит с соседями. Я уставилась в этот глаз.

Щель расширилась, показался и второй глаз, однако цепочку не сняли. Я вовсе не претендовала на то, чтобы передо мной гостеприимно распахнули дверь и пригласили в квартиру. С меня достаточно и лестничной клетки.

— Пани кого-то ищет? — послышалось из щели.