Смерть октановых богов

А что знал Руслан о Макаренко? Что дало ребенку повод думать, что она честная, добрая и порядочная? Факт ее помощи детям? Факт смерти Черномора? Или то, что она, не задумываясь о последствиях, пошла убивать мужчин, зная, что в это время на прицеле дети? Или то, что Сова ничего не знала о пятидесяти маленьких мальчиках и девочках, когда задумывала свою операцию?

А может, она не спасала их, а воплощала свои, только ей известные планы. А дети, как нельзя кстати, оказались вдруг поводом нанести нелюдям вроде Черномора и Кизляка визит? Неужели она совсем не из-за детей напала на Переславль-Залесский? Нет! Такого не может быть! Ведь Михаил говорил, что девушка ему рассказала… А правду ли девушка сказала? Не соврала ли?

Да нет! Не может быть! Тогда чем объяснить, что она привезла его в павший монастырь во Владимирской области и оставила среди трупов? Зачем Сова это сделала? Зачем?!

Странно все это! Странно и подозрительно! И непонятно, что делать! Попытаться добраться до «Приюта»? Или теперь уже не важно все? Остаться здесь и умереть?

Никогда! Руслан не из тех, кто опускает руки! Он во что бы то ни стало выйдет отсюда и вернется в Переславль-Залесский или отыщет Макаренко и узнает, что вынудило ее бросить мальчика в глуши, с неупокоенными душами защитников города, который когда-то был родным?

Озимов оглянулся на низко висевшее, пышущее огнем солнце, черные расплавленные кирпичи стены и сгоревшие купола храма, перешагнул через объеденные животными почерневшие кости и, еле переставляя не слушающиеся ноги, пошел в сторону обрушившихся бронзовых ворот.

В голове Руслана настойчиво билась мысль о невозможности столь резкой перемены климата. Недавно же была зима… а теперь? Невероятно жаркое лето? Но такого не может быть! Впрочем, ни думать, ни решать странные головоломки совсем не хотелось. Лишь желание найти людей еще теплилось в слабом, сгорающем от жара теле. Но где их взять в Юрьеве? Когда Черномор забирал из павшего города детей, там оставались лишь две древние бабки. Но они ведь не могли продержаться и дня против проникающих за стены зверей? А прошло больше недели! Так что никого в округе не осталось. И Руслан сгинет, если тотчас что-нибудь не предпринять.

– Ты не один! – пробился в заложенные уши чужой шепот. – Ты не один…

– Кто здесь? – Мальчик обернулся столь резко, что плюхнулся на сухую, потрескавшуюся землю. Иссушенная солнцем трава тут же рассыпалась прахом под тяжестью детского тела и разлетелась в стороны. Но ничего, кроме черных костей, взгляду не попалось. И это было страшно.

– Отстаньте от меня! – крикнул Озимов, и слезы заструились из глаз. Мало того, что бросили, так еще и издеваются! – Отвяньте!

Лишь жаркий ветер дыхнул в лицо Руслана. Мальчик зажмурился, вновь поднялся и направился к бронзовым воротам.

– Ты не один, – прошептали за спиной мертвые, но Руслан даже не обернулся. Он должен выйти за ворота этой обители неуспокоившихся душ. – Мы скоро будем вместе…

– Заткнитесь! – крикнул мальчик, не оборачиваясь. – Заткнитесь!

Но шептуны не унимались. Теперь их жуткие слова отскакивали от обгоревших стен, тысячным эхом возвращались к Руслану и обрушивались на него.

– Ты… (Ты! Ты! Ты! Ты!) Наш… (Аш! Аш! Аш! Аш!) Ты… (Ты! Ты! Ты! Ты!) Будешь… (Удешь! Удешь! Дешь! Ешь!) С нами! (Ами! Ами! Ами! Ами…)

– Суки! Да заткнитесь вы уже! – кричал он, обхватив руками голову, но голоса мертвых просачивались сквозь пальцы и затекали в уши. Терпеть не было никаких сил, и Руслан, спотыкаясь, побежал к спасительным воротам из города, надеясь, что травля завершится. Но когда надвратная церковь оказалась позади, застыл, а по спине и затылку побежали мурашки ужаса.

Озимов чуть не угодил в толпу мальчиков, обступивших вход в Михайло-Архангельский монастырь полукругом. Все они были одинаковыми, словно когда-то давно некая женщина разродилась сотнями, нет… тысячами близнецов! Черноволосые худые мальчики с одинаковыми лицами и черными горящими глазами смотрели на Руслана и шептали:

– Ты не один! Ты не один! Мы скоро будем вместе! Ведь ты – один из нас!..

И тогда Руслан закричал от ужаса и отчаяния, а мальчики синхронно двинулись на Озимова, поднимая руки, чтобы схватить его…

* * *

Снега не было два месяца, как раз с того дня, когда Сова подобрала мокрого и замерзшего Руслана у стены Ростовского кремля. Теперь каждодневно с утра до вечера ледяной северный ветер выдувал остатки тепла из любой квартиры, любого дома… Чтобы выжить, приходилось собирать по окрестным домам и покинутым, брошенным двадцать лет назад предприятиям мебель и доски для отопления подвала, который на время холодов заняла Макаренко, чтобы помочь Руслану справиться с неуправляемой лихорадкой.

Два месяца прошли после того памятного дня в Ростове, а мальчик все болел. Иногда вырывался из бессознательного состояния, чтобы поесть, а потом вновь погружался в некое подобие сна. Метался, обильно потел и бредил. И Сова не могла отойти от него надолго, чтобы исполнить свой долг перед отцом.